Министр молчал, Вера подождала реакции, не дождалась и добавила:
— Если бы их целью была я, он бы не ушёл. Или вместо него пришёл бы кто-то другой. С тех пор, как он ушёл, прошло несколько лет, за это время со мной много чего случилось, но я ни разу больше не столкнулась ни с кем, хотя бы отдалённо похожим на него. Я бы обратила внимание, он выбивался из любой толпы. Но я не встретила никого, ни разу. Плевать им на меня, у них были свои дела, и в моём мире, и в вашем. Они их порешали и пошли дальше. Я им не нужна, им есть чем заняться и помимо меня.
Он так зажмурился от этих слов, как будто она ему их в лицо бросила, и она только тогда поняла, что невольно его процитировала. Министр сгорбился и схватился за голову, глухо выдохнул:
— Чёрт, Вера... Прости. Я не должен был этого говорить, я так не думаю. Меня просто страшно бесит чего-то не знать и не понимать, а я в этой ситуации не знаю и не понимаю вообще ничего. И я пытаюсь узнать, а ты упираешься как... Мне негде больше взять эту информацию. А она мне нужна. Их пришло восемь человек, восемь! И мы с ними еле справились, тридцать моих и двадцать четыре Дарреновых, пятьдесят четыре бойца против восьмерых! Если их придёт сотня, они полстраны захватят, наши очнуться не успеют. А я понятия не имею, что им противопоставить, кроме карандашей и вашего благословения. Вы спрашивали, как мне их экипировка — шикарно их экипировка, нам так не жить. Помните, вы автомат рисовали, который сквозь стены стреляет? Вот у них такие, но лучше. И бронежилеты, наши специалисты сравнили их материал с тем, который в вашем рыболовном наборе — это он. Гранаты, взрывчатка... Про магические амулеты я вообще молчу, их магия отличается от нашей, но наши специалисты даже без полного понимания видят, что она куда более эффективна и гораздо менее энергозатратна.
— Вы захватили их оружие?
— Да. Высоколобые Даррена всё забрали, но я припрятал для тебя один автомат. Только за ним сходить надо, он там остался, на точке. Никто не знает, только Кайрис. Не говори ни с кем об этом.
Она кивнула и отвела глаза — сгорбленный министр выглядел жалко, ей не хотелось на него смотреть. Он сгорбился ещё сильнее, потом лёг головой ей на колени, повернулся на бок и уткнулся лицом ей в живот, глухо прося:
— Вера, прости меня.