Вместе с тем крупные (системообразующие) кредитные учреждения и нефинансовые корпорации уверены в том, что могут рассчитывать на серьезную поддержку государства в трудных ситуациях. Это вносит существенные искажения в систему цен, складывающихся на финансовых и товарных рынках. В ходе последних финансовых кризисов можно было отчетливо наблюдать огромные потери благосостояния, связанные именно с тем, что уверенность крупнейших кредитно-финансовых учреждений в последующей государственной поддержке обусловила устойчивое занижение рыночной цены рисков. Государственная подпитка крупнейших инвестиционных и коммерческих банков, а также некоторых других корпораций по существу как бы фиксировала расхождение между индивидуальными и общественными издержками, порождаемое искусственно заниженными ценами риска. Невиданная со времен Великой депрессии волна банкротств индивидуальных заемщиков в 2007-2009 гг. и сильное обесценение реальных и финансовых активов могут свидетельствовать о масштабах недооценки реальных рисков. К числу других проявлений этой тенденции можно отнести «пузыри» в сферах кредитования интенсивных рейдерских захватов, а также всевозможных финансовых спекуляций.
Обратимся теперь к процессам принятия законов и постановлений. Поскольку эти процессы представляют собой, как правило, многошаговую процедуру, отказ каких-то политических сил от поддержки проекта увеличивает вероятность провала или компромиссов, постепенно сводящих на нет намеченные улучшения. В обычной политической жизни может быть сужена сфера действия именно тех механизмов (или их могут оттеснить на задний план), которые должны были «расчищать дорогу» для Парето-оптималъных изменений.
В теоретических моделях современной политической экономии среди принимающих политические решения субъектов обычно различают политиков и бюрократов. Из самих определений явствует, что непосредственные устремления как тех, так и других могут обладать некоторой самостоятельностью по отношению к официально провозглашаемым приоритетам государственной политики[9].
Прежде всего обратимся к модификации известной теоретической схемы «принципал – агент» применительно к функционированию общественного сектора, предпринятой А. Банерджи. Примечательна сама структура предлагаемой модели: главными действующими лицами оказываются узнаваемый персонаж – бюрократ и некий абстрактный политический институт, возвышающийся над ним и контролирующий его, – государство (Banerjee, 1997). Рассматривается, по существу, несколько ухудшенный, на наш взгляд, вариант разделения государственного аппарата, предложенный Ж.-Ж. Лаффоном и Ж. Тиролем (Laffont, Tirole, 1993): в моделях, предложенных этими экономистами, функционировали «регулирующее агентство» и «автор конституционных правил».