Келья о двух окошках
«Нищим свойственно просить, а обнищавшему грехопадением человеку свойственно молиться. Молитва – плач падшего и кающегося человека пред Богом. Молитва – излияние сердечных желаний, прошений, воздыханий падшего, убитого грехом человека пред Богом… Молитва есть мать и глава всех добродетелей, как средство и состояние общения человека с Богом», – писал святитель Игнатий (Брянчанинов)[1]. И Дунюшка отдавала основную часть своего времени молитве. Молились они с 5 утра до 12 дня, было по 20 минут отдыха. Пели тропари и кондаки Царице Небесной и святым, читали Псалтирь, Евангелие, каноны, акафисты. Клали поклоны. Вечером молились с 8 до 12 ночи.
Домик у них был старенький о двух окошках, третье – боковое, где она и лежала. Печка того и гляди развалится. Зимой было очень холодно. Хожалки – так звали тех, кто за ней ухаживал – настолько уставали, что падали и спали на полу, не взирая на мороз. Вспоминая страдания Спасителя за нас грешных, Дунюшка взяла на себя тяжелый крест постоянных страданий, который несла всю свою жизнь. В бане она не мылась, бельё не меняла, пока не истлеет на ней рубашка. За её жизнь на ней истлело 3 одежды. Те куски хлеба, которые она клала себе на постель, высыхали и впивались в тело. Вшей и тараканов было море.
Страдающий плотию перестаёт грешить (1 Пет. 4, 1), – говорил апостол Петр. И Дунюшка с келейницами добровольно умерщвляли плоть свою ради вечного Небесного Царствия. Никто не знал, когда Дунюшка надела на себя вериги[2]. Со временем они вросли в тело. Поэтому, когда её поднимали, она стонала: «Ой-ой, тихонько, тихонько!» Омывали её хожалки иногда по частям холодной водой.
Вскоре отец Анатолий благословил ухаживать за Дуней Дарью Тимагину. Пела она хорошо, Псалтирь наизусть знала. Но родители ее были неверующие и вскоре просватали Дарью. Подобно тому, как преподобный Феодосий Печерский презрев временные греховные наслаждения убегал от матери к преподобному Антонию, чтобы проводить чистую равноангельскую жизнь, так и Дарья убежала к Дунюшке. Родители нашли её, за волосы вытащили из кельи и, подобно тому же Феодосию Печерскому, сильно били. Но кто отлучит нас от любви Божией? (Рим. 8, 35), – вопрошал апостол Павел. Так и Дарью ничего не могло остановить. Два раза её сватали, и два раза она убегала: