Эльстан поднял на мать глаза и
закусил губу. Лера поняла, что он себя выдал. Даже она видела в его
взгляде капитуляцию, а уж мать-то и подавно поняла, что уличила
его.
– Что же ты наделал, мальчик мой? –
неожиданно трагично проговорила королева.
Она обхватила его обеими руками за
плечи и покачала головой.
– Если ты сделал то, что я думаю… –
она тяжело вздохнула. – Если ты и правда сделал это, признайся мне.
Я еще могу тебя защитить. Мы все исправим. Сделаем так, что никто
не узнает. Ни Айрон, ни брачный совет.
– Нет! – тряхнув головой, выпалил
Эльстан, и его мать тяжело вздохнула.
Повесив голову, она прошептала:
– Я так и думала. Ты всегда был таким
– тихим, но упертым. Себе на уме.
Она подняла голову, смахнула со щеки
слезу, а после совсем уж обреченно проговорила:
– Ты понимаешь, что даже я не смогу
тебя защитить, если твоя выходка всплывет наружу? Закон одинаков
для всех, Эльстан.
– Я принц, – попытался он
оправдаться.
– Монаршие отпрыски должны чтить
законы в первую очередь. Спрос с детей короля особенно велик. Если
вам будет позволено то, что не позволено другим, то кто станет
уважать наши правила?
– Я ничего не нарушал, я… Я…
– Ты просто опередил старшего брата,
– кивнула мать. – Вот, почитай на досуге, – устало проговорила она,
кинув на кровать небольшую книжонку в кожаном переплете. – Освежи в
памяти свод немногочисленных правил нашего проклятого
королевства.
С этими словами мать Эльстана
покинула своего преступного сына. Походка ее на этот раз была
совсем иной - шаркающей, усталой.
Как только принц ушел закрывать за
матерью двери, Лера выбралась из своего укрытия и схватила с
кровати местный уголовный кодекс. В середине была ленточная
закладка. Лера открыла книгу на ней и впилась глазами в строки.
«Брачный совет постановляет,
– гласил заголовок, – назначить кару за нарушение порядка
в очередности женитьбы». Ниже были приведены какие-то пункты,
но пара оказалась подчеркнута красным карандашом. Видимо,
специально для Эльстана.
«Если младший брат в тайне взял
себе в жены девицу вперед старшего, то он приговаривается к
смертной казни через отсечение головы».
У Леры помутнело в глазах и задрожали
руки. Она чуть было не выронила книгу, но, вытерев проступившие
слезы, прочла второй пункт.
«За надругательство над
незамужней девице, на мужчину налагается кара в виде отсечения его
мужского достоинства