-Пираты, - решил Олег, разглядывая следы зверств, совершенных
по всей видимости незадолго до того, как судно отправилось на
морское дно. Ну, во всяком случае, сожжение заживо точно
производилось в надводном положении. А вот остальные казненные,
скорее всего, были оставлены умирать на погружающемся в воду судне,
иначе бы их смерть была обставлена как-нибудь иначе, без лишних
усилий по приданию телам почти абсолютной неподвижности. Во всяком
случае, так говорила оракулу-самоучке его интуиция, и он ей
полностью верил. – Причем какие-то странные пираты, раз пленных они
убили, вместо того, чтобы взять в плен и потом продать на
невольничьих рынках. Проводили своеобразные ритуалы братания для
новичков, повязывая их кровью? Или просто защитники судна так
упорно сопротивлялись, что победителям стало плевать на упущенную
прибыль, поскольку в них взыграла жажда мести и желание поквитаться
за пережитый в бою страх?
Подобно подавляющему большинству этого мира, утонувший
корабль являлся вооруженным. Причем довольно хорошо вооруженным:
две располагающихся друг под другом батареи несли на себе по
двадцать стволов с каждого борта. Причем не легоньких и привычных
Олегу по службе в авиации орудий, которые если понадобится на руках
артиллерийский расчет своими силами утащить может, а
крупнокалиберных морских мастодонтов, посылающих в цель ядра весом
в десятки килограмм. Кроме того в состав экипажа подобного корабля
просто обязано было входить несколько магов, способных доставить
проблем как сообща, так и поодиночке, а матросы тоже представляли
из себя отнюдь не кротких овечек, покорно ждущих пока их перережут,
а отчаянно защищающих свою жизнь с оружием в руках людей. Может
быть они и не слишком любили свое начальство, но по крайней мере
оно платило им деньги, а не загоняло в клетки, чтобы продать на
ближайшем рабском рынке и обречь на еще более худшую участь, чем
несение службы на торговом судне.
Стефан толкнул Олега в плечо и указал на флаг, который судя
по всему оказался сбит ядром со своего законного места и зацепился
за уцелевшие снасти. Трехцветное полотнище с вертикальными
полосами, лениво колыхавшееся в толще воды, было сине-бело-красным
и украшенным символом в виде единорога с радужной гривой и
татуировкой в виде стилизованной лилии на крупе. Герб, скорее
всего, указывал на владельца судна, а вот в принадлежности корабля
теперь сомнений не осталось – французы. Правда, само это еще мало о
чем говорило. Пусть Париж после Третьей Мировой Войны и растерял
почти все влияние на мировой арене, лишившись колоний и чудом не
оказавшись оккупированным англичанами, однако любители лягушачьих
лапок и законодатели высокой моды все еще считались крупной по
меркам Европы державой. Да еще и с давними традициями мореходства и
проистекающими из них знакомствами и деловыми партнерами по всему
свету. А потому купцов с подобными флагами можно было
встретить почти в любой точке мира…