Раскинув руки, я на миг склонила
голову, приветствуя зрителей, а потом закрыла глаза и воззвала к
силе Ха. Понятия не имею, как это получалось, но стоило позвать, и
золотистая энергия окутывала моё тело с головы до ног. Дэш
обращался мгновенно, а вот мне требовалось некоторое время, чтобы
принять иную форму.
Одежда трещала по швам, а нутро
обжигала магия, она заполняла меня, вырывалась за пределы тела и
образовывала новые. К этому моменту, как правило, одежда уже
разлеталась на лоскуты, но скрывать уже было нечего – дракон,
схватив лапами сумку с орущим котом, взмывал в небо под свист и
крики довольных зрителей.
А в очередной горной деревне нас уже
ждали с хлебом-солью…
В Гиннерии считалось, что злые духи
боятся хлеба, а соль останавливает мертвяков. Поэтому пришлось
обращаться в человека под салют плесневелых сухарей и, торопливо
одевшись, потом ещё выгребать из-за шиворота пригоршни соли.
– Уходи, мор! – закричала
взъерошенная девица, запуская в меня соляной брусок.
Меткая попалась!
Отплевавшись, я поспешила досталть
кота, и это был самый эпичный момент. Драконов горные хавены
боялись до смерти, эльфов ненавидели, а вот милые хвостатые
пушистики неизменно взывали умиление и желание потискать. Не говоря
уже о том, что в этом мире считалось, что коты способны исцелить от
смертельной болезни.
– Чудо! Это же настоящий кот…
– Дай мне! Нет, мне!
Пока кота любили всей деревней, я
успела провести «обряд», то есть, прикрываясь шаманскими зельями,
ввести лежачим лекарство. А потом отобрала Лира, шерсть которого
была дыбом, а правый глаз подёргивался.
– Кажется, я уже жалею, что ты меня
спасла, – прошипел кот.
Дэш
Признаю, что с появлением в моей
жизни Лилиан, всё изменилось. Перемены были постепенными и
незаметными, я понял, что происходит, лишь когда открылась правда.
Девушка из другого мира, которая оказалась заперта в теле моего
ассистента, мягко, по-женски, опутала меня своей магической
паутиной очарования.
Я делал, что она скажет, искренне
считая, что принял решение сам! Скривился, недовольный тем, как
ловко меня обвели вокруг пальца, и хавен, отчитывающийся передо
мной, осёкся. Помялся, сжимая свиток трясущимися руками, и на миг
оглянулся на других, а потом вкрадчиво поинтересовался:
– Ваше Темнейшество изволит
гневаться?
– Можно и так сказать, – уклончиво
ответил я и рывком поднялся. Стремительно спустившись с трона,
вырвал из рук хавена свиток и пробежался по красиво выведенным
строчкам внимательным взглядом: – Так и знал.