- Зюзя, мать его, Зюзя! Да сам нажрусь в зюзю, когда весь этот цирк закончится, - бубнил Андрей, приоткрывая дверь и оценивая обстановку. - Так, вполне еще успеем выйти, огонь перекинулся на дальнюю от входа стену. Придется бежать. Ты быстрее можешь идти?
Нет, не могла. Мое коктейльное платье оказалось чересчур узким, чтобы делать достаточно широкие шаги.
- Да чтоб тебя! И послал же Бог на мою голову...
Я уже устала считать ругательства, сорвавшиеся с губ бывшего за короткие пять минут. Он же, как всегда, действовал — схватил со стола нож, зажал в кулаке подол платья и резко полоснул по нему, а остаток рванул так, что плотная ткань разошлась до бедра, обнажив ногу, затянутую в черный чулок.
Мужчину пикантный вид явно не сильно волновал, залипать на зрелище он не стал, переключившись в режим спасателя. Схватил за руку:
- Бежим! Нет, стой!
Я уже дернулась, не успела остановиться, зацепилась каблуком за край ковра, лодыжка подвернулась, а я чудом устояла на ногах, балансируя с клеткой в одной руке и поллитровой банкой в другой. Острая боль пронзила лодыжку, растекаясь выше к колену.
Вот же черт!
Андрей в это время сдергивал со стола скатерть и мочил под краном, оглядываясь на меня.
- Ты в порядке? - обеспокоенный голос, внимательный взгляд, пробежавшийся снизу вверх в поисках повреждений, выверенные движения выдавали профессионала.
- Кажется, ногу повредила, - пролепетала уже безо всякой злости на бывшего, понимая, что только усложняю ему задачу.
И во всем происходящем повинна исключительно я. К чести мужчины, он не стал больше ругаться, просто скомандовал:
- Держи имущество крепче! - подхватил меня одной рукой, закинул на плечо, сверху накрыл мокрой тканью нас обоих и ринулся из кабинета.
Двигаясь пятой точкой вперед, да еще вниз головой, прикрытая мокрой тряпкой, я не могла оценить масштаб бедствия. Наверно, к счастью, иначе ужаснулась бы и занервничала, усложняя и без того непростую задачу невольному спасателю.
Под треск огня и звон бьющихся от жара елочных игрушек за тридцать секунд, потраченные на пробежку к выходу, в голову пришла даже не толпа, а настоящая демонстрация, разрозненных мыслей. На плакатах мелькали надписи от «Ну ты и дура, такого горячего парня упустила» до «Развелись, и правильно сделали».