Заперев комнату, я спустился вниз. Рыжий недоумок стоял в
прихожей в окружении двоих быков вроде того, которого я вырубил в
апартаментах и бросал на адвоката испепеляющие взгляды. Но стоило
мне явиться, он переключил свое внимание на меня.
– Ну и какого черта вы меня сюда дернули? – прошипел он.
По его глазам было понятно, что парень меня опасается, но
раздражение позволяло ему скрывать сей факт.
А зря. Глядишь, и спас бы свою пухлую тушку, если бы лишний раз
решил перебздеть.
– Давно не виделись, – ухмыльнулся я. – Разговор к тебе есть.
Деловой.
Виктор нервно передернул плечами и покосился на своих быков. Те
в свою очередь всем своим видом демонстрировали, что стоит мне
только дернуться в сторону их господина, и…
Типа, ничем хорошим это для меня не закончится. Ха, я бы с этим
поспорил… Да только не больно мне сейчас нужна его шкура.
– Насколько я помню, это ведь ты предложил моему отцу сыграть в
карты на поместье? – спросил я.
– Ну допустим, и что? – хмуро отозвался парень.
– Что ж, в таком случае я хотел бы отмыть честь рода и доказать,
что и Аксеновы умеют играть в карты. Сыграем в дро? Обыграешь меня
— и я признаю, что я тебе не ровня и подпишу договор. Но проиграешь
— и поместье вновь станет моим.
– Чего?! Аксенов, ты опух? На кой мне это надо?
Я еле как удержался от того, чтобы второй раз сломать этому
чучелу нос прямо здесь, но что-то остановило.
Даже не знаю, что. Наверное, меня забавляло то, как он пытался
строить из себя серьезного человека. А смех, как известно, смягчает
жестокость.
– Говорю же, я подпишу договор. И не буду больше предъявлять
никаких прав на имение, хотя вообще-то мог бы. То, что ты где-то
там споил моего отца и заставил написать расписку, которую
завизировал задним числом, еще не гарантирует, что ты можешь
законно отобрать родовое гнездо у древнего рода. Как минимум, я
могу пойти в суд и оспорить легитимность договора, и уверен, что
власти окажутся на моей стороне. Ну так что, согласен?
Я протянул ему руку под чуткими взглядами адвоката, нотариуса и
своей семьи.
Виктор колебался. Он с детства был очень азартным парнем и для
него отказаться от игры с крупными ставками — было все равно, что
алкашу отказаться от бутылки. К тому же, он хотел доказать отцу,
что чего-то стоит, и отобрать у Аксеновых все, что осталось, не
влезая при этом в эти юридические разборки.