Получается, Хаос каким-то образом и до этого мира добрался? Мало
ему моего, да и десятков других, которые он, я уверен,
поглотил?
Кайф! Из огня, да в полымя.
Ладно… По крайней мере я восстановил часть своих сил. А раз
восстановил часть, значит смогу вернуть и остальное. А это уже
полдела. Поэтому пока что займусь насущными проблемами. А Хаос
подождёт.
Но телевизор я всё-таки выключил. Во-первых, он меня порядком
раздражал. А во-вторых, интересная информацию все равно закончилась
и начались какие-то обсуждения политической обстановки.
– Есть будешь? – спросил я у Софии, собираясь пошариться по
местным полкам. – И где тут аптечка? У тебя синяк на плече, да и
мне ожоги надо обработать.
– А… да… сейчас достану. И… – она встала, встряхнувшись, и
решительно подошла ко мне. И куда только девались шок с
испугом?
В голову неуместно полезли мысли о русских женщинах, горящих
конях и избах на всем скаку. Или не так… Я не стал разбираться.
– Давайте лучше я, – заявила она, отстраняя меня из кухни и
пристраиваясь к кофе-машине. – А то вы весь дом сожжете. Без
обид.
Я молча отошёл. Какие обиды? Когда ты имеешь дело с богатеньким
от рождения увальнем, предосторожность не помешает. Она то ведь не
знает, что я не он.
Между тем, у меня оставался лишь один невысказанный вопрос.
Какого хрена этот рыжий то припёрся? И стоило мне о нем подумать,
как в памяти отразилось несколько смутных отрывков.
«Записка… отец… поместье…»
Чего?! Накер ногу сломит в этом беспорядочном потоке
воспоминаний.
Впрочем, за неимением лучшего варианта я пока оставил этот
вопрос висеть в воздухе, а сам принялся искать аптечку.
Вскоре наткнулся на встроенный в стену взломанный сейф, в
котором лежала пачка денег. Странно, что его взломали, но деньги не
тронули. Значит, там было ещё что-то, более ценное.
Осмотрев его внимательнее, я заметил свернутую бумажку на полу
рядом. Любопытно. Может, ради этого они сюда и ворвались?
Аккуратно развернув бумажку, я начал читать.
«Я, князь Аксенов Владимир Александрович. Илья, сын, если ты
читаешь это письмо, значит…»
Имение Ананьевых.
Двери огромного особняка распахнулись, впуская в себя высокого
мужчину в костюме. Звали его Николай Алексеевич Ананьев.
– Босс! – поздоровались бойцы родовой дружины, вставая с
диванов. Кто-то незаметно убрал бутылку с пивом, задвинув ее за
мебель, другие потушили сигареты.