- Оривидерчи, малышка, надеюсь, мы не увидимся
никогда! - Спустя несколько часов томительного ожидания и
скоротечные минуты боя, помахал я ручкой оставшимся на "Черном
тритоне" людям и взбалмошной девице в частности. - Счастливого
пути! - Затем повернулся к избитым и хмурым лицам уже СВОЕГО
экипажа.
- Поднять паруса! Курс на солнце! - И мои приказы
начали беспрекословно исполняться, перемежаясь матами и крепкими
выражениями. Удивительно, как же старое доброе избиение
способствует взаимопониманию и уважению! За все последующее
путешествие меня даже ни разу не попытались прирезать, пустить
стрелу или столкнуть за борт, поразительное благоразумие для
безбашенных морских бродяг. Отравивший меня кок не в счет, в общем
избиении он не участвовал, и ему пришлось преподать персональный
урок вежливости, показательный, смертельный урок...
Глава 12. Некромант на пиратском
острове
Незнание или непонимание предмета не
является препятствием для эксперимента.
/Находчивый студиоз/
Сегодня как никогда спокойно на улицах Сатории -
островного оплота пиратства. Вернее в его центре, где живут самые
уважаемые морские волки на всем бескрайнем океане, уже давным-давно
навели порядок, их приструнил еще сам грозный Сатор. Говорят,
суровые были времена, тогда морские патрули вырезали вольных хозяев
морей десятками за рейд, ловили на суше и вешали на ближайшем суку
или отрубали ноги, хотя признаться, тогда они и сами успешно
грызлись между собой из бессильной злости за жалкие крохи добычи.
Жизнь товарища не стоила и медяшки.
Появление хоть какого-то лидера стало как глоток
свежего воздуха, как луч надежды на возвращение прежней разгульной
пиратской вольницы или хотя бы призрачная уверенность что получится
сдохнуть с кровью врага на клике, а не болтаясь повешенным на рее
патрульного корвета с вывалившимся языком и полными штанами. Именно
Сатор первым сколотил флотилию из десятка лоханок, просто-напросто
перерезав глотки их капитанов, и через неделю стал единственным,
кто смог привести в бухту тогда еще безымянного острова захваченный
имперский патруль. Эти два великолепных судна после ремонта стали
основой его восхождения на вершину пищевой цепочки среди местного
отребья, и провозглашению его королем пиратского острова.
За последующий месяц он стал тем лидером, за
которым пойдет любой верящий в удачу оборванец, пойдет хотя бы из
одного желания попытаться выжить под его началом, чем загибаться в
одиночку или с капитанами неудачниками. Соответственно рос и флот
Сатора, теперь под его началом насчитывалось уже более тридцати не
самых плохих судов с небывало воодушевленной победами командой.
Пожалуй, он был воистину великим морским волком, раз смог
обескровить береговые державы настолько, что пиратский остров до
сих пор продолжает существовать. В память об этом жестоком,
кровавом и умелом воине, павшем в тех морских сражениях, остров и
назвали Сатория, а его лучшие офицеры стали морскими баронами, чьи
внуки и по сих пор продолжают щипать глупых купцов.