- Не стоит заставлять перворожденного ждать,
проводите его в покои настоятеля, я приму его его там.
Едва жрец и инквизитор в одном лице успел поудобнее
устроиться в жестком деревянном кресле, стоящем перед заваленным
бумагами и свитками столом, как после вежливого стука в помещение
вошел эльф.
- Здравствуй, Турус. - В меру учтивым уверенным
голосом дворянина начал он, - вижу, ты вполне освоился на новом
месте, но, к сожалению, я пришел не затем, чтобы поздравить, скорее
напротив. Баронство переживает отнюдь не самые лучшие времена, а
потому я вынужден просить о помощи, в надежде, что ты еще не забыл
нашей дружбы. - Последнее слово было сказано с такой
интонацией, что против воли вспомнишь, при покровительстве кого
переступил порог храма, и кто активно способствовал сегодняшнему
статусу жреца. Турус вздохнул. Не обнаружив в баронстве следов
скверны и тьмы, а в действиях баронессы скрытого умысла, мир ее
праху, он очень терпеливо ждал именно этого момента.
- В чем заключается эта помощь? - Уже предчувствуя,
что ничем хорошим очередная затея барона закончиться не может,
покладисто осведомился он. Выходить из роли "вчерашнего
странствующего монаха" было все еще рано. Ведь даже если он и не
причастен к смерти верных служителей богини - это еще не значит,
что эльф не попытается с выгодой воспользоваться ситуацией и
впоследствии вертеть жрецами, как куклами, а это проступок еще
более тяжкий, нежели убийство.
- Все нормально, Турус, ты же знаешь, я не потребую
ничего, что бы противоречило заветам богини. Сказать по правде, я
бы предпочел обойтись без твоего участия, но у меня практически не
осталось выбора. Единственная просьба - чтобы все произошедшее
осталось между нами.
Спустя несколько дней, где-то в глубоких
подвалах замка де Ганзак.
- Отлично, просто великолепно! - Я потирал руки от
предвкушения.
За последние дни демонолог, теперь уже мой
демонолог, практически не отвлекаясь на такие
глупости как сон и еда, полностью, вплоть до самого последнего
сантиметра покрыл самое большое помещение замка, расположенное
глубоко под землей, рунными знаками и вязью заклинаний. Как ни
странно раньше это была пыточная, которую удалось значительно
расширить, снеся парочку "лишних" перегородок. И без того
пропитанное болью и страхом, не слишком популярное для посетителей
место превратилось в просторный зал с более чем четырех метровыми
потолками. Со стен сняли все лишнее вроде кандалов, цепей, клеток и
прочих положенных атрибутов, с потолка сорвали блоки, через которые
были перекинуты веревки для наглядного созерцания молчаливого гостя
его менее упорными товарищами. А посреди зала красовалась
умопомрачительная по своей сложности пентаграмма, ее написанию мой
слуга посвятил последние сутки непрерывной работы.