Если осуществится, то, возможно, тоже. Практически наверняка… Все-таки он та еще пустоголовая ящерица!
Вынырнув из перехода в горах, Киллиан пронесся над ними, скользя по кромке облаков. Воздух дышал ледяной свежестью и свободой. Небо было ярким, невозможно синим, а солнце почти прозрачным. Вдруг подумалось, что он может остаться здесь, ведь это тоже его мир. Его тут не найдут… да и искать не будут. Пройдут сутки, и его магия исчерпает себя, а новой взять будет негде. Он станет человеком. Обычным человеком. Он так мечтал об этом в детстве, надеялся, что этот мир, незнакомый мир, станет ему родным. Пока не взлетел первый раз.
Перестать быть драконом означало умереть. Перестать летать – означало умереть.
Найти девушку оказалось проще, чем он ожидал. Дракон почуял добычу, стоило пересечь грань миров. Осталось лишь отдаться во власть своей второй ипостаси, во власть инстинктов. Стать тем, кто веками похищал прекрасных дев, чтобы навсегда унести в свое логово.
Она была песчинкой среди зеленого моря трав. Странная девушка в мужских одеждах и волосами цвета льна. Хрупкое тело в гигантских когтистых лапах чудовища. Пьяняще-сладкий воздух бил в лицо, восторг наполнял сердце, а доселе незнакомое ощущение целостности разрасталось внутри.
Прыжок сквозь пространство и возвращение в родной мир.
Киллиан и сам не знал, что заставило его сделать широкий круг над Сорманским лесом, высматривая старый охотничий домик около безымянного холма. Возможно, усталость – огромную магозатрату необходимо было возместить. Он устал, так сильно, как не уставал никогда. А может – смутное беспокойство, причиной которого была девушка.
В любом случае пара часов на отдых пойдет только на пользу. Упасть, не долетев до места встречи, или не иметь сил оторваться, если на его след выйдут, означало обречь на гибель и себя, и Мариона, и кто знает, возможно, и девушку.
Домик пустовал. Во всех смыслах. Внутри не было даже лавки. Прошедшая зима выдалась морозной, и, возможно, остановившийся здесь охотник пустил всю мебель на растопку. Пришлось положить девушку прямо на пол. Что делать с ней дальше, Киллиан не знал. Чувство необъяснимой двойственности разрасталось внутри: ему одновременно хотелось быть рядом с ней и в тоже время оказаться как можно дальше. Узлом оно стягивалось в груди, причиняя почти физический дискомфорт.