В панике я осмотрелся, ища укрытие.
Ничего иного как угол, заваленный вонючей одеждой, не нашлось.
Нырнув в эту кучу, я оказался в липком смраде грязных вещей. Борясь
с рвотными позывами, осторожно раздвинул грязную ветошь, давая себе
доступ к свежему воздуху и заодно наблюдая.
Мимо прошел пожилой, но крепкий
мужчина. По силуэту и шаркающей походке я узнал старика-живодера.
Войдя на кухню, он, ни с кем не заводя разговор, подошел к батарее
бутылок на столе. Открыв одну, надолго присосался к горлышку.
Наконец удовлетворенно рыгнув, обратил внимание на остальных
подельников.
— Закончили на сегодня? — спросил один
из сидящих.
Молча кивнув, старик повернулся к
крупному громиле, на лице которого не было заметно признаков
разума.
— Это ты мальчишку вчера прибил? —
спросил он и, не дожидаясь ответа, произнес. — Вычтем из твоей
доли.
— Но Старик! — тут же возмутился
громила. — Да этот засранец…
Уже не слушая дальнейшего разговора, я
понял, что это мой шанс. Старик отвлек на себя все внимание. Сейчас
его напарник закончит уборку, вернется во вторую комнату и
обнаружит пропажу.
Вдохнув, будто перед нырком в воду, я
рванул вперед. Тихо проскользнув рядом с входом в вонючую кухню,
сделал еще буквально пять шагов и выбежал во внутренний
двор.
В нос ударил запах разогретой на
солнце мостовой, дегтя и лета. Это был настоящий аромат жизни после
затхлого подвала.
Эйфория прошла, не успев начаться.
Запнувшись за порог ослабшей ногой, я упал на камень заднего двора.
Сжав зубы, чтобы не застонать, оглянулся в поисках спасительного
пути побега… и не обнаружил его.
Задний двор представлял собой закрытое
высокой металлической оградой пространство. В своем состоянии я бы
и его не преодолел, но сверху путь дополнительно закрывал массивный
металлический козырек. Иными словами, это был конец.
«Нет! — голос упорства не дал
отчаяться. — Ищи! Ищи выход!
Учитель многому научил меня. В то
числе вдолбил в мою голову мысль, что даже из самой отвратной
ситуации всегда есть выход.
Я торопливо оглядел задний двор.
Ничего особенного здесь не было, только поленница да чан с какой-то
вероятно горючей дрянью, в которой были замочены факелы. Освещал
все это тусклый фонарь у входа в дом. Выход должен быть!
Уже сообразив, что делать, я рванул
обратно. Подбежал к светильнику, засунул руку в отверстие плафона.
Кисть обожгло болью, но мне оставалось только глухо
застонать.