Однако стражница порядка тут же
показала, что на службе она оказалась не за красивые глазки.
Мельком оценив ситуацию, она тут же рванула к Болту.
Здоровяк успел взмахнуть рукой, то ли
отмахиваясь, то ли пытаясь ударить. В ответ на это полицейская
вскинула свое оружие, окутавшись почти незаметный куполом щита.
Отразив таким образом атаку, она тут же контратаковала.
Я вновь увидел, как оружие почти
незаметно замерцало энергией. Кажется, оно лишь слегка коснулось
преступника, но тот упал, словно подкошенный.
Видимо, в надежности своих атак
девушка была уверена, потому что даже не проверила тело. Вместо
этого она осмотрелась. Входной проем в дом закрывало ревущее пламя,
облизывая каменную стену дома. Старик, еще недавно находившийся
там, благоразумно исчез. Наконец полицейская обнаружила
меня.
— Пойдем быстрее! — произнесла она. —
Уходим, здесь опасно!
Я кивнул. Душу заполнило сладкое
ощущение победы. Я смог, справился и выжил в смертельно опасной
ситуации.
Но судьба в очередной раз мне
доказала, что не стоит торопиться праздновать. За спиной девушки
появился силуэт чертового старика. Похоже, он успел покинуть дом с
главного входа и зайти стражнице в спину с улицы.
— Сзади! — закричал я, уже понимая,
что поздно.
Девушка отреагировала мгновенно,
поворачиваясь и на ходу делая замах своим оружием. Но даже быстрая
реакция ее не спасла. Хоть и неповоротливый, но массивный старик
легко схватил легкую, как пушинку, девушку. Рукой он крепко
перехватил запястье с оружием.
— Пусти! — вскрикнула та. — Нападение
на слугу закона!
Старика, похоже, «страшное»
правонарушение не особо беспокоило. Широкой, словно лопата, ладонью
он зажал ей рот, заставляя замолчать. Одновременно с этим ударом
ноги захлопнул за собой дверь ворот.
Вид закрывающейся двери стал для меня
словно символом поражения. Сейчас этот гад вырубит полицейскую и
доберется до меня. Подтверждая это, со стороны дома послышалось
шипение. Применяя какой-то артефакт, сообщники старика споро тушили
поленницу, чтобы не привлекать внимание с улицы.
Старик посмотрел на меня и в его
мутных, словно у вареной рыбы, глазах я прочитал свой приговор. По
спине прошло холодное, промозглое ощущение близости смерти, а в
груди будто все застыло.
Невыразимая боль охватила все тело,
концентрируясь в висках, но, когда агония достигла предела, боль
вдруг резко стихла. Я ощутил то самое, почти забытое, но
неповторимое ощущение оттока энергии на примененное
плетение.