Смотрю на причину всего этого безобразия. Лишь от одного его голоса и так стоящая дыбом холка, распушилась ещё сильнее, а хвост, напротив застыл у основания и только малюсенький пушистый кончик резко и нервно подёргивается, как бы намекая: «А давай мы сейчас прицелимся и покусаем этого наглеца, что посмел тут без нас напакостить?»
Я с хвостом в этот раз согласна. Когти издали противный скрип, оставляя глубокие борозды на толстом слое льда, покрывающего каменный пол и холодящего лапы. Если бы не защищающие меня огонь и тёплый ветерок, лапки бы уже замёрзли. Здесь холод не такой как на улице. Если там под ногами был просто холодный снег, то здесь, этот лёд, он будто пытается пробраться в тебя, сковать холодом твою кровь, замедлить движения, но я ему не позволяю, заодно оберегая и драконов. Феншах достаточно силён чтобы справиться самостоятельно.
Восседающий на троне длинноволосый, словно эльф из сказки, дракон щурится, присматриваясь к нам. Основное внимание он уделяет драконам, скользнув по мне ленивым взглядом. Что ж. Значит даже не соизволил заметить, кто именно поддерживает тепло вокруг наших тел, не определил кто из нас для него достойный противник. Или ему всё равно? Судя по его ничего не выражающему лицу, кроме высшей степени безразличия, действительно всё равно. Выглядит он непривычно: в длинных балахонистых одеяниях, искрящихся на свету так, что хочется отвести взгляд. Пуговиц и петлиц на его одежде нет. Снизу рубаха с клинообразным вырезом до середины груди, а сверху накинуто что-то типа удлинённого камзола, но тоже без пуговиц. Его полы распахнуты, являя белоснежную искрящуюся рубаху, из под которой виднеется бледная, будто сам снег кожа.
За здешней модой он точно не следил.
Глаза от всего этого искрящегося «великолепия» слезятся. Кажется, что он излучает, а не только отражает свет. Только никто из нас взгляд не отводит. От врага его отводить нельзя. Во всех драконий книгах, это непреложная истина.
Мы всей толпой, уверенным шагом надвигаемся на трон.
Держусь ближе к императору, встав по левую руку от него и чуть касаюсь боком его бедра подбадривая.
– Ирен… – выдыхает император, различив за выставившей вперёд руки статуей хранителя, более мелкую фигурку с книжкой в руках и застывшим удивлением на лице. Император покачнулся от шока, а его пальцы до этого закрывшиеся в мою шерсть, сжимаются, ища поддержки.