— Гришик! Ты третий день лежишь на диване и ничего не делаешь, — начала выговаривать Муза, подбирая за любовником разбросанные носки.
Сам «великий» писатель был в печали и ему совсем не до капризов женщины. Хорошо же распланировали все! Они бы тихонько зашли, пока Ольга спит без задних ног после своей работы. Шустов наверняка знал, что ее пушкой не разбудишь, хоть в голос ори — такая уж у нее способность крепкого сна. Они бы по-тихому забрали ноутбук, который ему позарез необходим для творчества, ну и переписок там интимных с прекрасными дамами в чатах. Была у Гришки заначка, спрятанная на черный день от подработок редактирований текстов. Малая в жизни не догадается заглянуть в диванную подушку на замке, куда он засунул полиэтиленовый пакет с денежкой. Ведь подсказал же кто-то, чтобы замки сменила? Гриша даже догадывался, чья блондинистая голова сообразила. Уж больно у жены подружка прозорливая водилась. Александра всегда его недолюбливала и мину корчила недоверчивую.
— Почему ты меня не слышишь? — перешла на визг Оксана, тряхнув волосами, заколотыми в хвост.
— Оксанчик, мне нужна творческая жила, понимаешь? Я зависим от вдохновения, — он сложил руки на груди: не видишь, я в ипохондрии, а ты мне про носки... — Свари мне лучше компотик из яблок.
— Сам вари! Я тебе не служанка, — ткнула в него наманикюренным пальчиком. — Вот, значит, ты какой, Гришенька? Думаешь, что можешь просто балду пинать, а я тебя кормить и поить обязана?
Ее гневную тираду прервал короткий звук дверного звонка. Оксана, грозно зыркнув на писателя, пошла открывать, думая: кого это принесло спозаранку?
— А-э-а… Вы кто? — она уставилась на красавца, вальяжно подпирающего плечом преддверный выступ.
Захлопав глазками, она не понимала, как такое чудо могло очутиться в ее хрущевке на окраине города. От мужчины просто несло лоском и большими деньгами, мало ему того, что он красив, как греческий бог. Захотелось взвыть от досады, что не может пригласить к себе на чай. У нее там Гришка, будь он неладен, писателишка очкастый.