Под ее взглядом оба сжались. Одно свободное место для нее накрыто тарелкой с омлетом. Прикасаться к еде, которой касались руки грязные, совсем не хотелось. Стошнит. Ольга нажала кнопку кофемашины и налила себе крепкого черного. С этой чашкой кофе и опустилась на стул из экокожи персикового нежного оттенка. Сама заказ делала на производстве их общего школьного друга.
— Как давно? — Оля отпила глоточек и даже не поморщилась от горечи. Сахар она забыла положить, но и тянуться через стол не хотелось, тратить лишние силы, которых и так мало. Все силы смылись в душе, вместе с уверенностью, что у нее была семья с Гришей.
— Олюшка, у нас не серьезно. Так вышло. Случайно, — ласково начал стелить предатель, не зная, как вывернуться теперь.
— Шел, шел и случайно упал на голую Офелию? — она ухмыльнулась.
— Оксану, — поправил Гриша, даже не посмотрев в сторону любовницы.
Пальцы рук у Гришеньки выдавали дрожью сильное волнение. Еще бы. Ольга одна тянула финансы, обеспечивая ему все удобства. Он же великий писатель — натура творческая, но не признанная. Как Эдгар Алан По, например, книги которого стали бестселлерами только после смерти. Он случайно познакомился с Оксаной на одной из книжных выставок, где безуспешно пытался всучить издателям свою «нетленку» в рукописи. Она казалась такой одухотворенной и впечатлительной. Заметив Гришу — очень заинтересовалась его творчеством и восхищенно смотрела ему в рот. Как сейчас объяснить, что Оксана — просто муза, а Оля его… Слово не подбиралось. Тыл? Так как-то по сравнению с музой —звучит не очень.
— Вы его душите! — пискнула муза, откинув локон высветленных волос и окрысилась мелкими зубами, став похожей на грызуна. — Гриша столько для вас делает! — она презрительно скривила губы, окинув взглядом упакованную «от» и «до» современной техникой кухню. — А вы — холодная, и не цените его.
«Вот оно че?» — выгнула темную бровь Ольга. Что у Григория не отнять — сочинять он умеет неплохо. Куда подевался тот мальчик, мечтающий о важном, светлом и настоящем?
— Гришенька, расскажи мне новости… Сколько ты для меня сделал? — ее карие глаза в золотистую крапинку уставились на гражданского недомужа. Под хищным взглядом и гневно раздувающимися ноздрями Оли, мужчина стушевался. — Молчишь? А как пел, наверное, да, какой он добытчик? Значит так! — она буцкнула кулаком по столу и эти двое подпрыгнули на месте. — Собирай свои манатки и вон из моего дома!