— Пал Палыч, — радостно поприветствовала старика мать, — а я как
раз чай грею, вы прям как чувствовали! Проходите.
— Ну так, — рассмеялся он в ответ, — я всегда там, где нужен. А
это, Лариска, Максим-то дома или я как всегда опоздал?
— Дома, — сдала меня с потрохами мать, несмотря на то, что я уже
не раз говорил ей о своём желании не пересекаться с людьми, которых
я «пока» не помню.
— Отлично, я тогда за шахматами и к тебе! — радостно подхватил
Пал Палыч.
Старик вернулся также быстро, как ушёл.
— Максим! — позвала меня мама, — тут Пал Палыч пришёл, к
тебе.
Ну вот, отлично! Я ведь даже в шахматы играть не умею. Избежать
встречи не удалось.
Я подошёл к окну и выглянул из него.
Третий этаж, нет, не вариант. Я не настолько обезбашенный, как
сеструха. Ну, спасибо, маман.
— Максим! — вновь позвала она меня, правда на этот раз женщина
стояла прямо у двери.
— Иду, — с досадой отозвался я.
К тому моменту, как я вышел на кухню, Пал Палыч уже успел удобно
устроиться. Прямо посреди стола находилась старая шахматная доска.
Она представляла из себя футляр для фигур, благодаря чему старику
было удобно таскать её с собой. Поверхность доски оказалась местами
потёртая, даже слишком. Пал Палыч бережно расставлял фигурки, и я
заметил, что большая часть белых под влиянием времени пожелтела:
одни больше, другие меньше.
Справа от его руки стояла кружка горячего чая.
— Давно не играли, Максим. Первый ход за тобой, как ты любишь, —
он с улыбкой кивнул на белые фигуры.
Я сел рядом, но не для игры, а скорее для разговора.
— Пал Палыч, вы же помните, как я любил играть в шахматы.
— Помню, — быстро закивал головой старик.
— А вот я ничего не помню, — развёл руками, — ни правил игры, ни
особенности каждой из фигур — ничего.
Он сначала почесал затылок, затем бросил грустный взгляд на
доску, а после и на меня.
— Да как же так, Максимка. Ты ведь со школьных лет шахматы любил
и забыл? Ой, беда, — он покачал головой, — правду говорила твоя
мама, а ведь даже не думал, что всё настолько серьёзно. Ладно, не
буду её расстраивать. Она и так вчера слёзы лила, всё переживает за
утраченную память. Пошли лучше ко мне, поговорим.
После этих слов Пал Палыч перевернул доску и поместил все фигуры
назад в футляр, после чего звонко захлопнул его.
— Ларис! — громко крикнул он, — мы ко мне пойдём, хотел кое-что
Максиму показать.