– Когда она просила о разводе… – начал мужчина. –
Показалось, что это просьба отчаявшегося человека. Она выглядела
так, словно от этого зависит ее жизнь. Потому мне трудно думать,
что это был лишь сиюминутный каприз.
– Я понял, – видя серьезность герцога, кивнул секретарь. –
Разузнаю все, что смогу.
– Так и поступим, – кивнул герцог, но в последнее мгновение
помедлил и добавил: – Только, не подключай к этому няню. Разузнай
из других источников.
– Не хотите, чтобы она помогла? Думаете, моя мама могла
что-то скрыть? – оскорбился Жак, но под взглядом Сиэля
замолк.
– Я люблю и уважаю госпожу Клару. Но я так же знаю, что кому
именно она предана и всегда была. Считай, что я не доверяю мнению
не няни, а своей матери, которой няня служит с безоговорочной
верностью,– холодно произнес Сиэль, вспоминая ворчание матери,
которой категорически не нравилось происхождение Арии, несмотря на
то, что она с готовностью приняла финансовую помощь господина Энзо
Тореза – отца Арии. И редкие ворчания в сторону Арии из уст матери
уже, отчего-то, не казались герцогу обычным проявлением тяжелого
характера или возраста бывшей герцогини.
– Я вас понял, Ваша Светлость. Будет исполнено.
На следующий день я решила приводить свой план в действие. После
моей вчерашней вспышки ярости Доротти обиделась и помогала
собираться из рук вон плохо. Настолько, что, в итоге, я не
выдержала и погнала ее прочь. Хоть семья у меня и богатая, личная
служанка появилась лишь непосредственно перед замужеством. До этого
момента я вполне сносно справлялась сама.
И, учитывая, как прислуга мной пренебрегала в этом доме,
собираться самой оказалось куда эффективнее. Из-за сложного платья
и прически, которые должны были соответствовать герцогской жене,
ситуация, конечно, усложнялась, но я решила махнуть на это рукой.
Сегодня я не собираюсь в высшее общество, потому надела самое
простое платье и собрала волосы в обычную косу. Смотря в зеркало,
невольно противопоставила образ благовоспитанной герцогини,
которому старательно пыталась соответствовать в замужестве, с тем,
что есть. И то, что имелось, мне нравилось куда больше.
Свекровь бы непременно в обморок упала от одной мысли, что я в
подобном виде, точно простолюдинка, могла просто выйти на улицу. Я
же видела в этом образе ностальгию и искренность. Вероятно, Фелиция
была права, и я занимаю свое место лишь по недоразумению,
категорически не соответствуя ему.