— Ну, привет, — сказал тот,
кто, судя по всему, когда-то был Вильгельмом Аскании.
— И тебе не хворать, если ты на это
еще способен.
— Ага, значит не зомби. Еще и
язвишь да шуточки отпускаешь. Здорово. Кто ты?
— Саша. Как сказала твоя женщина,
подселенец, — сказал я. Страх улегся сам собой. Хотел бы он меня
убить — давно бы это уже сделал. Да и были у меня сомнения на этот
счет, что так просто это возможно.
— Тогда все встало на свои места.
Что же, Саша, позволь представиться, — он сделал шаг назад,
после чего отпустил реверанс, отставив ногу перед собой, оттопырив
носок и правую руку в сторону, а левую на грудь, — Вильгельм
Аскании. Младший из рода Аскании и, пожалуй, последний.
— Ну а я Саня. Просто Саня. Мои
фамилия и прочее-прочее для тебя ничего не значат. Если для духа
вообще может хоть что-нибудь иметь значение.
— ХА! — выкрикнул он. —
Вот тут-то ты абсолютно прав! Я чего и пришел, мой дорогой
друг-подселенец.Да-да, не удивляйся, именно
друг! — чем дольше я его слушал, тем все
больше он напоминал мне кота в сапогах. Манеры, замашки, движения.
Или это так посмертие сказывается? — Видишь ли, я по нелепой
случайности, я был убит и, вполне вероятно, что Мия могла бы
привести меня в чувства, но тут появился ты. По такой же нелепой
случайности. Я бы может и хотел выдворить тебя, взять там за
шиворот, набить морду, но!.. Я не могу — он как-то
сверхартистично приложил кисть тыльной стороной ко лбу, словно в
жесте драмы. И что только Мия в нем нашла? Он же гребаный паяц.
— Но-но, не паяц, я самый
настоящий бард, актер и немножечко женский обольститель.Не удивляйся, я слышу все, что ты думаешь. Тело-то мое, —
он дернул себя за нить, что соединяла его тело и его душу. — Я
не злюсь на тебя за подобные мысли, многие задавались этим
вопросом. Многие хотели бы быть на моем месте, но я был лучшим
среди всех. Такие дела, — он сделал паузу, давая мне
отдышаться от своего напора речи. — Но, в общем-то, я здесь из
великого чувства, мой дорогой друг.
— Чувства жизни?
Он хохотнул и его смех резонансом
разошелся по этому измерению.
— Жизнь? Не говорите мне о жизни!
Нет, ни в коем случае. Ни чувства желания жизни, ни любви. Любовь,
что есть любовь? О съеденные вшами косы; ключица, выпирающая косо;
прыщи; обмазанный селедкой рот, да шеи лошадиный поворот. —