Страх этот – плод Божественной благодати. Он является неким отражением веры. Речь здесь не идет о психологическом страхе. Страх Божий также не имеет ничего общего с трусостью и предубеждением. Он, единственный в своем роде, может иметь различные проявления, которые мы и попытаемся описать. Основание страха Божия – это вера в Бога. Стараясь жить по вере, мы открываем в себе ужасающее противление и отступничество, которыми предаем Отеческую любовь. Тот, кто имеет зрение своих грехов, получает силу страха Божия. Когда эта священная сила начинает действовать, тогда удаляется земной страх и все, что с ним связано. Живой пример страха Божия от начала века являли те подвижники, которые с дерзновением принимались за скорбные и тяжкие труды, чтобы соблюсти заповедь Божию, которую внушал им Божественный страх. Чтобы избежать соблазнов, они удалялись в пустыню (как и сейчас это случается) и пребывали там среди диких зверей и разбойников, среди лишений и непредвиденных опасностей, как говорит апостол Павел, «терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли» (Евр. 11, 37–38).
Через это самоумерщвление, которое выше человеческого понимания, они свободно получили плод Божественного страха – блаженный плач, вызванный чувством удаленности от возлюбленного Бога. Как может чувственный мир себялюбия и безверия понять причину, по которой боголюбцы презирают все мирское и рыдают, как матери над могилами своих возлюбленных детей? Насколько глубоки корни зла! Одними человеческими силами выкорчевать их невозможно. Те, кто не познал таинственного действия благодати, никогда не поймут до конца духа богобоязненных. У Бога нет лицеприятия. Благодать дается только тем, кто верит в Бога и предает себя всецело попечению Божию. От дара Божественной любви, подобно всходам, появляются слезы. Эти слезы снова умножают любовь, и если не прерывается это святое действо, то приходит упоение, как называет такое состояние авва Исаак Сирин. Это то упоение, от которого напоялись сонмы пророков и Апостолов, мучеников и всех тех, кого исчисляет великий Павел, говоря, что их не смогли отлучить от Христа «ни скорбь, ни теснота, ни гонение, ни голод, ни нагота, ни опасность, ни