Вспоминаю наш первый урок, когда десять учениц постигали основы ботаники, изучая все на практике, сколько было слез и причитаний. Графиня Люфье жаловалась на удушье, будущая графиня Лемож причитала над раненым пальчиком, костыляя декана самыми нелицеприятными эпитетами, правда, немного украсив их изящными оборотами. Состояние мужчины из благожелательного превратилось в измученное, а потом и вовсе в изнеможенное. Кажется, в какой-то момент он пожалел о том рвении, которое проявил ранее. Но со временем, декан терпеливей выдерживал истерики некоторых учениц, отдать должное его воспитанию и терпению. Подозреваю, что по вечерам он выпивал немало успокоительных капель, курил трубку и читал трактаты целителя доктора Джонсона, относительно пользы врачевания молодым барышням. Я даже сжалилась над моим бедным учителем и с первой почтой отправила голубем послание матушке, чтобы та преподнесла в качестве подарка три бочки настоящего Булонского вина сладких сортов. Мы такое с детства пили маленькими глотками и причащались этим же вином, поэтому я была уверенна, что крепкий напиток будет господину Гранжалье только в пользу. Матушка написала мне, что не поощряет пьянство в «Институте благородных девиц», но подарок прислала. После этого декан ходил немного веселее, подозреваю, что вино он употреблял на завтрак и перед нашими уроками.
А я продолжала учиться, и те два года, что полагались дамам для получения нужных знаний, протекли быстрее, чем мы предполагали, жалуясь на жестокую судьбу в первый день нашего прибытия. На следующий год мы посмеивались над такими же измученными и несчастными девицами, которые плакались, что им приходится доверять свой туалет служанке, которая обслуживает сразу двух, а то и трех девочек. Поначалу это казалось кощунственным, даже некоторые матроны были возмущены, но суровые правила нашего «Института благородных девиц» предполагали ограничение прислуги (всех служанок бы просто не разместили в одном доме, да еще и на чердачном этаже). И я поначалу была такой же несчастной и брошенной девицей, но быстро свыклась с новыми условиями и даже получала от того некоторое удовольствие, поскольку мы меньше сидели в четырех стенах и больше осуществляли прогулок по свежему воздуху. Мадам Кьен постоянно утверждала, что воздух полезен для кожи и выгоняла нас на луга и полянки. Там мы устраивали пикники, сами выращивали цветы и читали поэзию. Наша преподавательница и наставница была романтичной и утонченной особой, а посему ее часто доводили до слез родовитые девицы, которые не переставали жаловаться то на духоту, то на холод. Но я никогда не высказывала нашей мадам Кьен, что она в чем-то не права, поскольку любила прогулки (признаюсь, моей мечтою были конные поездки, нам разрешали кататься на пони, а я все мечтала обуздать настоящего скакуна). Прогулки в саду мне понравились, да и пикники на природе тоже. Мою свиту составляла неотлучная маркиза Семеньяк и графиня Люфье, хотя у меня язык не поворачивается назвать этих девушек подругами. Просто они решили, что полезное знакомство с принцессой им не помешает. А потому я наблюдала их день ото дня и даже свыклась с подобной компанией.