Один горец хвалился, что взял с собой десять склянок первухи,
как он на жаргоне местных охотников называл наиболее мощный из трёх
изготовляемых на Земле вариантов лечилок. По две штуки на день пути
– перебор на мой взгляд. За барьером все зелья из этого пояса
потеряют полезные свойства.
У наёмников тоже хватало лечилок. Я не раз и не два видел, как
получившего рану бойца врачевали при помощи зелий. Так как мы шли
весь день без привалов, у охранников-проводников просто не было
повода лишний раз к нам приблизиться. Мы идём своей группой, они
рассредоточенной вокруг нас цепью, сжимающей звенья в том месте,
где происходит атака зверей. Если в отряде и есть гахар, то у него
пока нет возможности заняться поиском. Может, вечером начнёт.
Осторожничает, боится спугнуть.
Ближе к вечеру мы вышли к очередному подготовленному для ночёвок
месту. Рукотворное происхождение большой круглой поляны выдавали
прогнившие остовы пней по краям. Предшественники сегодняшних
проводников когда-то очень давно расчистили здесь площадку для
лагеря при помощи топоров и пил.
Середина пути. И понятно, почему на поляне нас встречают хорошо
вооружённые люди. Второй отряд наёмников явился сюда раньше нас.
Ночевать будем вместе, а утром продолжим движение в противоположные
стороны. Разумно. И я моментально понимаю, что в каждом отряде
держать по гахару моим врагам смысла нет. Зачем, если все уходящие
на Твердь в любом случае одну из ночёвок проводят под охраной обоих
групп проводников? Здесь всё и решится. Готовлюсь.
И долго ждать не потребовалось. Едва мы поднялись на холм, как
один из наёмников, не удовлетворившись общим приветствием, бросился
пожимать руки вновь прибывшим. При этом, кого приобнимет, кого
похлопает по плечу. Начал со своих, но, когда те закончились,
переключился на Вступающих на Путь горцев.
Началось! Гахар сходу пошёл в атаку. Понимает, что я раскушу его
– он единственный из наёмников, превративший приветствие в
представление – значит всё поставил на кон. Нападёт в тот же миг,
как узнает в чьём теле я прячусь.
Мои действия? Ждать, когда он дойдёт до меня, нельзя. Откажись я
пожать ему руку, или даже воспротивься тому же чуть раньше Ебор,
круг поисков гахара сузится настолько сильно, что тот, наверняка,
попробует дотронуться до кого-то из нас против нашей воли. Это
послужит поводом. Пусть и не слишком весомым для последующего
ответа с моей стороны, но деваться мне некуда. Дожидаться
непосредственно самого нападения глупо. У гахара, наверняка, есть
боевой дар. Иначе бы не стали внедрять – ему требовалось ходить по
опасной тропе. Бездарь бы долго не протянул здесь.