«Взятку хочет!» — мелькнуло у меня в мыслях.
— Денег у меня нет, — рыкнула я тут же, захлопывая и откладывая в сторону книжонку, которую держала в руках еще до того момента, как врачиха появилась на пороге.
— Ох, какие мы… Кругом меркантильность узреть хотим! — закатила глаза Елена Никитична. — Мне ваши деньги, милочка, не нужны. Я желаю вам добра из исключительно альтруистических соображений. Можно сказать, мечту вашу исполнить пытаюсь. Вы же хотели замуж? За принца хотели, так?
Я нахмурилась, припоминая, что в скорой, когда меня с температурой под сорок везли в больничку, я лежала на кушетке, прикрученной болтами к полу машины, и думала, что помру. Вот прямо сейчас, молодой и… Как бы так выразиться-то… Не познавшей тела мужского. Ага! Глядя мутным взглядом на мужика-фельдшера средних лет, выдала тогда примерно следующее.
— Я ведь умру? Умру, да?
— Да не умрешь, — фыркнул тот в ответ.
— А трясет и ломает все тело так, что кажется, будто помру… — уставилась я в потолок, где нестерпимо-ярко горел светильник. — А мне нельзя! У меня же трое…
— Детей что ль? — удивился фельдшер.
— Нет, две сестры и брат, — буркнула я в ответ. — А родителей нет.
— А муж?
— И мужа нет…
— А чего так-то? Ты ж вон, даже в состоянии нестояния, симпатичная вполне, фигуристая…
— А потому что я замуж хочу! Но не абы за кого, а за… За… Ну за принца!
Фельдшер разоржался, как настоящий конь.
— Нехорошо смеяться над умирающей! — простонала я, наблюдая, как лампа, освещавшая салон, плавает у меня перед глазами, извиваясь зигзагом.
— Да не умрешь ты! Молодая, организм сильный. Сейчас укольчик температуру собьет и полегчает.
— А это мое последнее желание! Предсмертное! Хочу выйти замуж за такого, чтоб, как говорится, голубых кровей! — настаивала я на своем. Ну точно, мозг закипал, не меньше, такую ахинею несла!
— Я понял, понял, — совсем другим, полным тревоги голосом заявил мужик. — Дай-ка руку, еще уколем тебя, а то что-то ты… Довезти бы... Чего раньше-то к врачам не пошла?
— Некогда было…
Вспомнив весь этот непотребный разговор, поглядела я на Елену Никитичну и нервно сглотнула. Неужели фельдшер скорой ей рассказал о том, как я по дороге в больницу бредила? Вот гад! А как же врачебная тайна, а? Я ж не в себе была! А он…
— Давайте лучше вернемся к анализам моим, которые плохие, хуже некуда. Может их пересдать? Может там ошибка какая-то? — попыталась я повернуть разговор в другое русло.