- Извините, если я был неправ. Не сдержался.
- Ладно, я понимаю твои чувства. Хотя иногда очень полезно сдерживаться.
- Постараюсь.
- Кстати, в одном господин бывший Кривдин безусловно прав. Ты действительно несовершеннолетний, находишься под моей опекой, и я не имею права подвергать твою жизнь опасности. Все-таки другой мир, со своими правилами.
- На Анкапистане совершеннолетие в пятнадцать лет, - заметил я.
- Мы же не на Анкапистане.
- В моем возрасте отец уже командовал кораблем, а через три года – всем тессианским повстанческим флотом!
- Лучше бы он этого не делал.
Я молчу, наконец, отпиваю чай, уже почти остывший.
- Я воспринимал тебя как взрослого, - продолжает он. – Взросление очень индивидуально.
- Я сдам экзамены и, если пройду, поеду, - сказал я. – Что бы там ни говорили.
- Хорошо, - сказал император. – Артур, а ты не простудишься? Пойдем в дом!
Мне хотелось расхохотаться. Я чуть не прыснул со смеху.
- Ничего, ничего, государь.
Мы встали, он положил мне руку на плечо и тихонько подтолкнул к балконной двери.
- Отец передавал вам уверения в своей преданности, - сказал я.
- Спасибо, от Анри Вальдо это очень ценно. «Историю» я получил. Буду изучать.
Через несколько дней Леонид Аркадьевич дал интервью общенациональному порталу «Кратос–1». Точнее лично госпоже Ромеевой Юлии Львовне, оппозиционной журналистке в эпоху Страдина да и сейчас известной крайне либеральными взглядами и полным презрением к авторитетам.
Как император решился отдаться на милость этой рыжей фурии, для меня загадка. Для нее, видимо, тоже. Она с этого и начала.
Леонид Аркадьевич вошел в студию и непринужденно опустился в кресло.
- Добрый день, Леонид Аркадьевич, - сказал фурия с плотоядной улыбкой.
Еще бы! Конечно, Леонид Аркадьевич! Слово «государь», думаю, и после референдума будет застревать у нее в горле, а сейчас-то вообще без шансов.
- Добрый день, Юлия Львовна, - улыбнулся император.
- Леонид Аркадьевич, почему вы согласились нас посетить? Мне говорили коллеги, что вы отказали в интервью нескольким журналистам, причем куда менее бесцеремонным.
- Вы очень самокритичны, Юлия Львовна. Однако мне придется начать с комплимента. Люди, о которых вы говорили, не вызывают у меня доверия. Они льстили Страдину, когда тот был императором. А значит лгали. Теперь будут лгать мне? Их лесть мне не нужна, как и их согласованные вопросы. Я вполне в состоянии ответить на несогласованные. У нас с вами несколько разные взгляды, но не фатально разные, так что я думаю, мы как минимум поймем друг друга. А главное вы никогда не давали повода упрекнуть вас в нечестности. Ошибки у вас были, но я не помню явной лжи. Так что, если у вас для меня набор жестких и бесцеремонных вопросов – задавайте. Постараюсь ответить.