— С добрым утром! — Кирилл, наоборот, расправил перья, как павлин.
— Здравствуй.
Не здравствуйте, а именно здравствуй. Будто меня действительно здесь нет.
Боль медленно сковывала мое тело, мешая дышать. Я опустила взгляд, чувствуя, как щеки заливает горячий, болезненный румянец — щеки горели от обиды, а внутри все покрывалось инеем. Хотелось отодвинуться, но Кир по-прежнему держал меня за руку, сжимая крепко и требовательно, вынуждая стоять рядом, как на привязи.
— Как выходные прошли? — поинтересовался мой муж у моего любимого мужчины.
— Выходные? — Артур нервно дернул плечом, — не до них было.
— Что-то случилось?
Надо же, сколько заботы в ненавистном голосе.
— Какие-то придурки забрались на стоянку и сожгли мою машину.
— Да, ладно! — воскликнул Кирилл, — новый крузак?! Сожгли?!
— Угу, — мрачно согласился старший брат.
— Нашли козлов?
— Да куда там! Это хулиганье как сквозь землю провалилось.
— А камеры? У вас же там на каждом столбе их понатыкано!
— А что камеры? Показали трех придурков в темной одежде. На головах — капюшоны, на лицах — маски. Ищи-свищи, теперь, — Артур безнадежно махнул рукой, — я, конечно, ментов озадачил, но…
— Это же надо, какие уроды, — Кирилл сокрушенно покачал головой, — машину новую жалко.
— Жалко, — не стал отрицать Артур, а меня прострелило. От макушки и до самых пяток.
Ни черта не на шашлыках был Барханов-младший в нашу первую брачную ночь! Поджег — его рук дело.
От волнения меня прошиб холодный пот. Ни жива, ни мертва, я смотрела на братьев. Открывала рот и безвольно закрывала, не находя в себе сил обличить мерзавца, а измученное сердце разрывалось от сомнений.
Артур мне не поверит. Никогда! Доказательств нет! А Кир… Кир может сорваться с цепи и сделать еще хуже.
Лифт остановился на моем этаже.
— До встречи, любимая, встретимся в обед, — муж игриво шлепнул меня по заднице и засмеялся, наблюдая за тем, как я пискнула, подскочила словно ужаленная, и со всех ног бросилась на выход.
Лишь оказавшись на безопасном расстоянии, возмущенно обернулась на наглеца, но столкнулась взглядом с Артуром и пропала.
Он смотрел на меня исподлобья, как волк. В этом взгляде было столько намешано, что хочется провалиться сквозь землю. Ярость, боль, ревность…ненависть. Все это полыхнуло яркой вспышкой и прошло.
Мгновение, два взмаха ресниц и снова его взгляд непроницателен, как седой океан.