Чтобы девушки не томились в жарком шатре, им принесли большое корыто прохладной воды, чтобы они могли искупаться и остыть. Пока вода нагревалась в знойном климате, они опустили туда ноги и болтали ими, как маленькие дети. Гредда пела на родном языке о боге Гаязере, о его славных подвигах, о святилище на горе Фавн. А ее служанка Измир увлеченно слушала хозяйку и легонько прикасалась к ее разгоряченному телу своими пухленькими губками. Служанка была белокожей девушкой, не похожей на местных. Ее нашли недавно, поющей неприличные песни возле Жертовника богам, хотели закопать в песок и забросать камнями, но Гредда вступилась за нее. Забрала себе в качестве личной рабыни. А та будто не противилась такому исходу, она крутила полуобнаженными телесами на вечерах подле Куулума, сидела в его ногах, ела из его рук. Не противилась, когда правитель приказал ее раздеть до наготы и сплясать дикий танец с мечом. Нет, девушка ничему не противилась. Она извивалась в его объятиях, рычала, словно дикий зверь, когда позвал ради плотских удовольствий. Приходила, как преданная собака и ждала, когда ее заметят.
Как красиво она танцевала, как опасно блестело лезвие острого ножа, готовое разрезать нежную кожу, но девушка не ощущала опасности, она клала его на грудь и выгибалась перед правителем. Смело касалась острого кончика указательным пальцем и продолжала извиваться, не боясь отрезать палец. Она была диким животным и нравилась Куулуму, но он не забрал ее себе, оставив любимой дочери, как подарок. Гредда и сама не прочь иметь такую верную рабыню подле себя, потому что та услаждала ее. Они любили предаться ласкам в шатре, особенно, когда Измир нащупывала самые сокровенные точки своей госпожи, ласкала ее тело, втирала соки фруктов и ароматические масла, от чего исходил приятный аромат и сладостный привкус. Они могли лежать подолгу и целоваться, так, Гредда готовилась стать женщиной, но мужчина будет груб и будет требовать ублажить его, а ее рабыня ласкает тело, покрывает воздушными поцелуями, которые не оставляют шрамов и синяков.
Довольная хозяйка откинулась на подушки, потянулась и подозвала свою служанку, та игриво к ней подошла, развязала набедренную повязку и легла рядом. Ее заключили в объятия, жаркие как сама пустыня, и требовательные. Ветер жестоко трепал полог завеса, который служил преградой от назойливых глаз и влетел в помещение, принесся с собой мельчайший песок. Он покрыл песчинками фрукты, огромной пирамидкой, стоявшие в центре шатра. Но девушки даже этого не заметили, они увлеклись друг другом. Гредда была ненасытной, но когда входила в раж, могла причинять и телесные страдания. Сейчас она обвила мощными бедрами хрупкий стан своей служанки и нависла сверху, показывая свое величие. Как красиво смотрелись ее натренированные ноги и руки, и как стояла грудь с выпученными темными сосками, а она улыбалась белозубой улыбкой и говорила своей рабыне, как возьмет ее тело, словно мужчина. Та покорно лежала и слушала, глубоко и вожделенно вдыхая воздух, ей нравились речи госпожи.