«Помоги!» Я помню, как точно также просила, чтобы мне помогли.
Просила у конвоиров в военной одежде с оружием в руках и
бронежилетами на плечах. Просила ученых в белых халатах,
лаборантов. И каждый из них сделал вид, что будто бы я и вовсе
ничего не говорила.
Помоги… Как много было в этом слове для меня. Проигнорировать её
- было уподобиться всем тем людям, что старались не замечать меня.
Я просто должна была что-либо сделать, хотя бы из принципа. И я
сделала! Понятия не имею как, но у меня получилось. Не думала, что
я вообще была способна вне пределов своего тела на нечто подобное,
максимум надеялась на то, чтобы лифт заклинило, а не раздуло как
бочонок. Но каким-то образом я остановила целый лифт. Нет! Я
понимаю, как это произошло! Я пожелала этого… Хотя тут скорее
подошло бы слово «потребовала», оно звучит куда уместней.
А еще я видела... Её погибшего брата… Родителей… Она так боялась
потерять еще и друзей. У меня ведь тоже когда-то был свой
собственный бестолковый брат и любимые родители.
Желать силы для защиты - это нормально, приносить себя в жертву
ради этой цели- тоже по-моему естественно. Чего я не в силах
принять, так это когда кто-то решив, что он лучше других, принес в
жертву меня. Почему?
Ванда… Так её звали друзья. Ванда хотела узнать, кто стал
источником её с братом сил, и где он сейчас находится. Что же,
теперь благодаря своему излишнему любопытству она точно знает, что
призрак саркофага в саркофаге и есть её «донор»… Мне не сложно было
показать ей, тем более я хорошо помнила про те папки и тот
разговор, ведь я провела больше всего времени именно в этой
лаборатории, оплакивая свою утрату. Очень жаль, что я не смогла
удержать свои воспоминания и заставила её провалится в тот день.
Больше всего неприятно, что она видела меня такой, какой я выгляжу
на самом деле. Уверена, теперь я ей противна. О чем вообще можно
говорить, если я сама себе противна? Жалкий обрубок мороженного
мяса! Вот только даже этот обрубок я не готова променять на вечное
тело из некродермиса.
Это так странно. Странно и горько осознавать, как сильно я боюсь
вновь стать машиной, при этом ненавижу то, что от меня
осталось…
Я опешила! Створки саркофага разъехались в стороны, впуская
относительно свежий воздух во внутрь помещения и выпуская в ответ
стелющиеся по полу клубы ледяного пара. Впервые за долгое время
ощутила чужое присутствие в дверях своей темницы.