- Я не понимаю, – сказал Вижен Стиву. - Он жаждет получить
наказание, которое скорее всего убьёт его. Но при этом так сильно
цепляется за эту жизнь…
- Это всего лишь совесть, Вижен, – с тенью улыбки ответил
товарищ. - И у каждого она разная. Кто-то очень быстро находит с
ней общий язык и легко примеряется с содеянным. Кто-то находит для
нее оправдания. А такие как Баки Барнс живут для того дня, в
котором получат своё наказание. Живут с этим, не забывают и
неважно, когда придёт расплата за содеянное, в тихой старости или
на электрическом стуле. Когда наступит его момент, поверь, этот
человек не станет просить прощения или оправдываться.
Позже, когда с ними связался Железный Человек и рассказал про
еще одного большого, живого робота, он начал сомневаться в своих
выводах. Предполагая, что, возможно, именно этот объект
контролирует всех остальных машин, и видя в нем некую угрозу для
себя, всеми силами старается лишить Вижена жизни и избавиться от
угрозы.
Потом, конечно, он вновь поменял свое мнение, когда через
какое-то время они вновь столкнулись с девочкой в красном. С той,
что в этот раз уже не стала дожидаться какой-либо реакции на свое
появление, а сразу же ударила по нему мощным ударом психотической
энергии, сильно превосходящей по силе Алую Ведьму, проломив его
телом несколько бетонных стен. А затем вновь растворилась в
воздухе.
Тогда они как раз добрались до минус третьего этажа на тридцать
восьмом уровне и набрели на помещение офисов, буквально забитое
трупами ученых, лаборантов, охранников и обслуживающего
персонала.
Начали звучать голоса, что слышали все, а восприятие мира
Виженом перевернулось с ног на голову, превратившись в нескончаемые
искажения и галлюцинации, которых он, впринципе, видеть не мог…
- Почему? – вопрошал шепот, разлетаясь по коридорам, его
услышали абсолютно все, находящиеся сейчас в пределах
саркофага.
- Где ты? – заговорили стены, словно живые, выискивая одного
единственного человека, и вводя Пакстона Феттела в экстаз от
ощущаемых им потоков силы.
- Где ты? – крик в головах заставил прижаться всех к земле вне
зависимости от местоположения и действия, будь то отдых или
перестрелка. Кому-кому, а Ванде Максимов в этот момент было хуже
всего. Надетый на нее скафандр не сильно помогал бессознательной
женщине все глубже и глубже погружаться в свои видения, вернее в
видения Альмы. Разве что все освежёванные в этот момент замерли,
остолбенев, словно статуи, в ожидании дальнейшего развития
событий.