Подняв палец вверх и, приблизившись
как это только было возможно через стол:
- Ты же, Миша – ФЕРЗЬ!!! Самая
сильная фигура на шахматной доске. Ты можешь играть самостоятельно,
в отрыве от остальных фигур… Ты это понимаешь?
- Это то, я понимаю…
- Но, самый главный на шахматной
доске… Кто?
- Как, «кто»? Известное дело –
король.
- Правильно! «Король», это не фигура,
это… ЭТО – КОРОЛЬ!!! Да, он самый слабый на шахматной доске и,
нуждается в постоянной защите и опеке - но без него вся шахматная
игра не имеет смысла и, все фигуры, пешки… И даже САМ(!!!) ферзь
без КОРОЛЯ(!!!) – всего лишь жалкая точёная, крашенная деревяшка -
пригодная только чтоб бросить его фтопку.
Смотрю на него и жду…
- Король…, - поднимает на меня глаза
и смотрит понятливо, - «шахматный король» - это ты, Серафим?
Откинувшись назад, в раздражении
хлопаю ладонью о стол и, крайне разочарованно:
- «Король» - это идея! Нет смысла
карабкаться на вершину или играть партию в шахматы, если не знаешь
- ради чего ты это делаешь! Нет идеи - для чего живёшь и, человек
подобно свинье - под забором валятся и там же подыхает – свинья
свиньёй… Или, без особой разницы - на диване, отращивая слой сала
на брюхе.
- Если эта идея состоит в том, чтоб
упиться властью, нахапать под себя побольше ништяков и поплёвывать
сверху на серое, копошащиеся в грязи и дерьме «быдло» – то тогда,
да! Вы с лидером этих «альпинистов», на одной «вершине» не
уживётесь… Тогда он или ты – третьего не дано!
Привстав, хватаю Мишку за грудки и,
приподняв его - горячо дышу прямо в лицо:
- А если это идея служить своему
Отечеству? Если это идея – достигнув сияющей вершины, подтянуть
поближе к ней и свой народ - который прежде столетиями власть
имущие держали в темноте, невежестве и скотском состоянии? Неужели,
имея такую общую идею - достигнув вершины не сумеете договориться
и, не поделите её?!
Вдруг, почувствовал страшную,
нечеловеческую усталость: «Утопия… Увы, это всего лишь утопия… Я
сейчас обманываю его и себя».
Устало обмякнув, я рухнул обратно в
кресло и закрыл на мгновение глаза.
Но не подобными ли «утопиями»,
человечество двигалось от одного рубежа к другому?
- Иди, Миша - действуй и, не
заставляй меня вновь повторять – что я зря с тобой связался…
***
Зэка Модест Модестович Фаворский,
известный в вполне определённой среде по прозвищу «Филин», прежде
на воле - «фармазон», «маклёр» или «малявщик» (так я и не понял -
как на воровском жаргоне правильно называется профессия
подделывателя документов), а ныне – писарь в администрации
Ульяновского исправительно-трудового лагеря, к концу января обжился
у нас и даже несколько отъелся. Почерк у него действительно –
красивый и ровный, только любимым женщинам о любви писать – чем он
и регулярно подрабатывал по просьбам администрации лагеря, бойцов
охраны и зэков-рабочих.