Андрей Иванович вскоре пришел в себя и увидел свое неподвижное
тело, лежащее боком на лавочке, а самого себя осознал наблюдающим
за телом сверху, примерно с высоты яблони. Затем непонятная сила
повлекла его вверх, к яркому синему небу, к белым пушистым барашкам
облаков. Андрей Иванович, бывший всю жизнь атеистом, вдруг осознал,
что попы были правы, у человека есть душа, что загробная жизнь
существует.
Жена по большим церковным праздника водила его в ближайшую
церковь. Чтобы не обижать верную супругу, он крестился, ставил
свечки к иконам, и даже писал записочки «За здравие» и «За упокой».
Существование бога ученый допускал, даже, думал, что, скорее, он
есть, чем его нет. Но, Бога, как творца всего сущего во всей
вселенной. А православную христианскую веру находил забавной.
Свечки, праздник Пасхи, обряды, исповедь, причащение к телу
Господню, молитвы, иконы. А у мусульман – Мекка, хадж,
Курбан-байрам, жертвенные бараны. А у буддистов – свое другое. А у
иудеев – четвертое. А у синтоистов – пятое. И так далее. Это только
на планете Земля.
А среди триллионов триллионов существующих во вселенной планет
наверняка есть множество обитаемых. И у населяющих их разумных
существ наверняка есть свои боги. Рационалистический ум ученого не
допускал множественности богов. Иначе, это и не боги вовсе, а так,
какая-то «мелочь пузатая». А Бог, как творец всего сущего,
несомненно, один. Если он есть. Что, скорее всего. Иначе, как
объяснить Большой взрыв, он же Акт творения мироздания?
К тому же, человек слаб. Столкнувшись с враждебными
обстоятельствами, противостоять которым он не в силах, homo
sapiens, как маленький ребенок за мамкину юбку, цепляется за
молитву Богу. Недаром говорят: «В окопах атеистов нет». На войне
сохранение жизни человека от него самого почти не зависит. Остается
только молиться, чтобы снаряд в твой окоп не прилетел, и пуля мимо
просвистела. Следовательно, вера в Бога является потребностью
человека. Да и вера фанатичных коммунистов в «Коммунизм – светлое
будущее всего человечества», тоже, являлась, по сути, религией. А
Маркс и Ленин – апостолами её.
Поднявшись выше перистых облаков и инверсионных следов
пассажирских самолетов, в стратосферу, он был втянут в какой-то
белесый, светящийся изнутри фосфоресцирующими всполохами туман.
Затем, он неподвижно завис в этом самом тумане. И тут раздался
трубный Глас, пробравший бы его до печёнок, если бы эти самые
печёнки у него ещё оставались: