– Господин Юн, – успокоила я детину. – Я собираюсь немного
поиграть, а Вы пока сосредоточьтесь на том, какие чувства вызывает
эта музыка в вашем сердце. После мы с Вами постараемся облечь это в
слова, и это будет вашим первым уроком. Наши благородные леди
сильны в изящных искусствах и правильная реакция на их талант
сильно повысит ваши шансы им понравиться.
– Ага, – жалобно произнёс парень. – А Вы, тесса, можете попроще
говорить? Я чот не всегда догоняю, чего Вы там щебечете.
Вздохнув, я просто села за рояль спиной к окнам, попросив Юна
подвинуть кресло так, чтобы я могла видеть его реакцию. И она
превзошла все мои ожидания. С первыми звуками «Вечерней сонаты»
юный дикарь закаменел, а подлокотники затрещали – с такой силой он
в них вцепился. Надо будет выяснить, какие музыкальные инструменты
в ходу в Дэврети и почему у дикарей такая реакция на
струнно-клавишные.
С последних аккордов прошло уже секунд двадцать, а Юн так и
сидел каменным изваянием, выпучив глаза. Наконец лапища его
потянулась к уху, и не успела я возразить, как Юн с тихим рычанием
сдёрнул серьгу из мочки. А следом из раскрытых окон звенящим градом
на пол гостиной посыпалось золото. От гортанного рокота снаружи
затряслись стены.
Впервые позволив себе такой непедагогический жест на людях, я
всё же не удержалась и закрыла лицо рукой, качая головой.
Наутро два десятка дэвров молча выстроились под дверью
домика.
– Доброе утро, господа, – невозмутимо поприветствовала я толпу.
– Чудесная погода, вы не находите? Хорошо ли вам спалось? Морской
воздух, говорят, способствует прекрасному сну и улучшает
настроение.
Ответа я, конечно, не дождалась. Дэвры хмуро переминались с ноги
на ногу, переглядываясь. Половина мужчин была изрядно помята,
многие сверкали свежими синяками. Чёрный Вепрь сидел поодаль и
ухмылялся. Наконец вперёд выпихнули Юна.
– Здаров, тесса, – смущённо пробасил юноша.
– Здравствуйте, господин Юн, – улыбнулась я. – А Вы как нельзя
более кстати. Мы с госпожой Имельдой собираемся завтракать, и,
надеемся, что Вы к нам присоединитесь.
– Дак мы это… пожрали уже. Но второй раз я завсегда горазд, –
довольно осклабился Юн.
– Замечательно! Значит, голод не отвлечёт Вас от поглощения и
некоторых правил поведения за столом. Прошу.
Я посторонилась, пропуская молодого дэвра в дом.