— Привяжи-ка свой подарочек вон к той сосне, — приказал Клест. —
А не то очнется, опять в лес побежит. Чего ему каждый раз о
землю-то биться?
Татень опять захохотал и быстро исполнил приказ воеводы –
прислонил пленника к сосенке, а его руки связал сзади.
— Вот, готово, — доложил Татень, а потом принялся рассматривать
свою живую добычу. — Слышь, воевода, а ведь я этого парня знаю. Он
из дружины Врабия, звать Неплюем.
Клест только плечами пожал. То, что пленник из дружины Врабия –
это и так понятно. Тут все дружинники, ставшие врагами, из людей
его соперника. Еще ладно, что мертвый враг – а все четверо были
мертвы, уже за врага не считаются. Но этот, хотя бы живой. А если
живой, то можно и допросить.
— Ярик, как обеспамятевших людей в чувство приводят? — с
усмешкой спросил воевода своего младшего дружинника и
советника.
Точно, а как их приводят? По щекам побить? Или нашатырный спирт
под нос сунуть? Тьфу ты, какой нашатырный спирт в здешних местах?
Его ведь еще и не изобрели. Вернее, изобретать-то его не надо,
аммиак в другом виде есть, но ну его на фиг.
— Водой холодной облить, — догадался парень.
— Вот, правильно рассуждаешь, — одобрил воевода, кивая на
деревянное ведро, привязанное к телеге.
Хорошо, что рядом с холмом бил родник. А вода там
холодная-холодная. Парень, пока зачерпывал, почувствовал, как
замерзли руки. Притащив ведро, на всякий случай спросил:
— Лить?
— Давай, — разрешил воевода, и Ярослав «дал».
После первого же ведра, вылитого на голову, чужой дружинник
пришёл в себя. Чихнув, заморгал, а потом уставился на своих
врагов.
— Ну здравствуй, Неплюй, — поздоровался воевода с пленником.
Потом приказал:— Рассказывай парень, что и как: чего это вы в
засаду сели, да против своих обернулись? Может, ты с товарищами
своими в тати лесные подался? Так с татями у нас разговор простой —
за шею, да на веревке, и на дерево вздернем. И после этого душа
твоя к Перуну не пойдет. Не примет бог дружин, если душа через
задницу выйдет. Зачем ему обгаженный дружинник? Ну ты ведь и сам
знаешь.
— А может Неплюй-то еще и наше подворье жег? — предположил
кто-то из дружинников. — Тогда, воевода, его тоже зажарить нужно.
Дозволь мы костерок изладим?
— Костерок – это можно, — не стал спорить воевода. — Дров в лесу
много, сейчас мы татя и спросим – костерок ему лучше, или петля?
Слышь, тать?