Да и то, что он делал дальше, приводило его в недоумение. Ведь
что сделал этот мальчишка, который теперь считается его тюремщиком?
Мальчишка ничего ему не сделал, даже ничего хорошего, но все равно
он защищал его, искал способы усилить его и даже, можно сказать,
нашел за его счет. Конечно, за это была плата в виде книг и манг,
которые он покупал у других, таких же, как он, а он, в свою
очередь, отдавал часть своей чакры.
Он все равно восстановит свою чакру через какое-то время, и, как
он говорил, его чакра ценится у таких, как он. Многие версии меня
из других миров не очень-то и хотят отдавать чакру. Но я не против
это сделать, чтобы избавиться от скуки. Он купил огромное
количество книг, чтобы можно было все эти годы читать и находиться
внутри мальчишки в комфорте и без скуки.
Да и вещи, которые он оставил, если их раздать в нашем мире,
могут принести огромное количество бед. За них даже каге великих
деревень будут сражаться. А метод, который он использовал для
воскрешения, вызывает сомнения, но что поделаешь, он открыл мне
глаза на наш мир. Мне нужно лишь продержаться сотню лет и дать
выжить мальчишке, тогда мне откроются огромные возможности. Стоит
лишь подождать сотню лет, если учесть, что он живет уже больше двух
тысяч лет.
Теперь осталось лишь дождаться момента, когда этот змей укусит
Учиху и возродить его. Нужно немного подождать, и мне бы тоже
добавить свою чакру в этот сгусток инь. Я протянул немного чакры в
этот сгусток чистой Инь-чакры, и он уже скрылся внутри этого
сгустка. Он будет отвечать за момент, когда будет активирована
печать, и это время было назначено на бой в долине Завершения.
Осталось немного.
Теперь мне остается только ждать и наблюдать, и когда мальчик
поступит в академию, начать действовать. А пока у меня огромное
количество книг, и единственная проблема — это выбор, какую книгу
читать. Но в скором будущем проблем будет все больше и больше, если
верить этой манге. Его детство — это самое спокойное время.
Конец Pov Курама (АКА
Лис)
Пустота, блаженная, приятная и вечная. Я уже не помню, сколько
времени провел здесь. В первые дни я пытался считать время, но
через два-три года перестал. Я ждал и ждал, ведь сто лет в пустоте
равны почти мгновению. Но время все равно шло так медленно. И вдруг
из ниоткуда в моей голове возникла странная мысль: годы длятся одно
мгновение, а ожидание конца дня - вечность. Но у меня нет ни дня,
ни ночи, только приятная и вечная прохладная пустота.