Вскоре она попала в его вены и приятным теплом разлилась по всему организму. Парень погрузился в сон. Не в силах сопротивляться, его сознание утонуло в накрывающей власти Морфея, все сильнее погружаясь в сновидения и воспоминания прошлого.
3.
Дул холодный, почти ледяной ветер. Солнце уже давно миновало ту границу, за которой теплое прикосновение лучей больше напоминает издевку – они не грели, скорее просто скользили по поверхности полигона, напоследок давая увидеть черную лесополосу чуть дальше на севере, куда им всем предстоит двигаться, чтобы схлестнуться со смежной группой офицера Малковича.
– Тебе страшно, Макс, – спросил смуглый парень. – Тебя всего трясет.
– Это все погода, – коротко ответил паренек, – ну и адреналин. Со мной все в порядке.
– Конечно. Посмотрим кому сегодня повезет.
Ветер хлестко ударил его по лицу, после чего взметнулся вверх и полетел в сторону, унося за собой поднятую пыль и маленькие частички песка, образуя небольшие завихрения. Близился закат, а с ним и начало последнего, контрольного испытания. Макс долго ждал этого момента, еще со времен школьной четырехлетки, когда он впервые услышал о них. Тогда это казалось чем-то удивительным, прекрасным, похожим на подвиг Геракла или Ахиллеса. Все только и делали, что говорили об этом. Даже педагоги, работавшие с ним и проводившие почти все свое время с его сверстниками, часто упоминали испытания, как одну из важнейших вех в жизни каждого из них.
– Готовность пятнадцать минут!
Инструктор вышел вперед, ловко выпрыгнув из подъехавшего БТРа, напоминавшего кузнечика-переростка с оскалившимися во все стороны пулеметами, после чего, встал напротив, окинув взглядом всех своих подопечных. Молча проследил за бежавшей вдалеке черной точкой, гнавшей на всей скорости к противоположному краю черного леса, и закурил. Группа Малковича шла второй и должна была начать свой путь с небольшим преимуществом, заходя с более пологой местности, что несомненно было хорошим плюсом, но капитан почему-то проигнорировал это, хотя каждому из шестнадцатилетних мальчуганов, прошедших курс лекций и занятий по тактике и ориентированию, было четко понятно к каким последствиям это может привести во время испытания.
– Почему он все время молчит? – спросил кто-то сзади.
Макс не повернулся, хотя и узнал голос своего друга Сэма. Он был приемным в своей семье, что слегка сказывалось на его отношении к сверстникам, любившим подтрунивать его каждый раз, едва завидев. Родители не смогли найти ему место среди своих, клеймо «вольняги» дамокловым мечом висело над ним все время, и после очередной драки, чуть было не закончившейся смертью, его приняли в группу.