– Ты ничего не можешь с ними сделать?
– Сколько среди моих клиентов женщин?
– Почти половина, – негодующе сказала Уиллис.
– И сколько из них заплатят за это вместо того, чтобы просто надеть браслет виртуальной реальности?
– Не знаю. Может, несколько.
– Я не трачу деньги на «может, несколько». Я делаю то, что знаю. Они имперцы, значит, хоть что-то за них выручить вы сможете. А если нет, то только не выбрасывайте их через шлюз. Верните тела туда, откуда взяли.
– Вставай, – рявкнула Уиллис, пнув Фрибера. Он застонал и открыл глаза. Из носа все еще хлестала кровь. Вся рубашка была перепачкана. Его лицо выглядело ужасно. Дайана не просто сломала ему нос – она размазала его.
Очевидно, что это были неслабые ребята. Я мог с уверенностью сказать, что они оба не раз участвовали в серьезных заварушках, но Фриберу нужно было нормальное лечение, если он хотел выглядеть так, как должен. Судя по лицу Уиллис, она тоже пришла к такому выводу.
Она бросила взгляд на Дайану, покачала головой, посмотрела на Идриса.
Хорошо одетый мужчина достал из кармана пиджака несколько алмазов и протянул их Уиллис. Женщина схватила их, затем передала ему код от наручников.
Теперь Идрис мог ударить нас током, когда ему захочется.
Фрибер встал на ноги. Уиллис подтолкнула его в мою сторону, а Салмагард встретилась со мной взглядом, когда Фрибер без усилий поднял меня и Сея на ноги. Я не сопротивлялся. Покорность и сговорчивость были ключом к спасению.
Я смотрел на Салмагард так долго, сколько мог, мысленно извиняясь, но это была не моя вина. Затем мы оказались в коридоре, Дайана и Салмагард все еще были в комнате. Дверь закрылась.
Факты об Императрице Эвагарда всегда были предметом для споров.
Несколько особенностей Объединения считались противоправными. Некоторые дела Великой Герцогини были образцовыми. Но, когда дело доходило до ее личной жизни, в частности до самого Объединения, мало в чем можно было быть уверенным. Информации много, но никто не знал точно, какие истории правдивые.
Однако люди верили, что философия и мировоззрение Герцогини сформировались под воздействием двух вещей, одной из которых был ее наставник.
Никто ничего не знал о наставнике Императрицы, а если и знали, то правительство держало все в секрете. Но историки подтвердили, что он у нее был.