- Ты к обеду спустишься? – спросила
Мари.
- А надо?
Сил не было не то чтобы спускаться, но
даже чтобы шевелиться. Вообще. Никаких.
- Желательно. У нас гости будут. Света!
Да, я выругалась. Вернее, выматерилась.
По-русски. И нечего так возмущаться. Мари все равно ни слова не поняла. А я… Я
имела полное право выражать свои эмоции подобным образом!
Бьюсь об заклад, мать снова пригласила
какую-то свою дальнюю знакомую, у которой имеется неженатый отпрыск. Как же,
старшая доченька останется старой девой! Нельзя этого допустить! Следует выдать
ее замуж как можно быстрее!
- Это постоянное сватовство меня уже
достало, - произнесла я вслух. – Ну вот как объяснить родителям, что в другом
мире от меня никто не требовал заводить семью и рожать детей? И я не привыкла к
давлению?!
- Никак, - пожала плечами послушная
дочь Мари. – Они все равно не поймут. Свет, смирись. Тебя в любом случае
выдадут замуж. Папа – близкий друг императора. Тебе подберут жениха побогаче и
познатней.
У меня появилось желание повторить
сказанную ранее фразу. Но я промолчала, чтобы не заставлять Мари краснеть
повторно. Папа – друг императора, поэтому, Светочка, готовься, тебя будут замуж
выдавать. Счастье-то какое!
[1] Вежливое
обращение к женщине аристократке. К мужчине – нейр.
Мне
все же пришлось спускаться к столу в обед. После Мари в моей гостиной появилась
мать, разахалась, увидев моей состояние, отправила за лекарем. И к нужному
времени я чувствовала себя довольно сносно и способна была дойти до обеденного
зала и болтать там ни о чем, старательно изображая из себя простушку.
Конечно же, пришлось переодеться в
более скромное платье. Увы и ах. Местное общество не поняло бы земную моду. И
потому, с помощью личной служанки, толстушки Риссы, я обрядилась в изумрудное
платье с поясом на талии, небольшим декольте и длиной до лодыжек. Почти что
монашеское одеяние.
Немного оживляло его изумрудное колье в
золотой оправе в паре с такими же сережками в форме ромбов.
Прическа по последней моде, легкий
макияж, туфли под цвет наряду. И вот уже из зеркала смотрится светская кукла.
По здешним меркам я давно считалась
старой девой. И если бы не положение и связи отца, со мной никто не стал бы
иметь дело. Надо сказать, меня подобное положение дел полностью устраивало.
Меня, но не моих внезапно объявившихся родителей. Они отчаянно пытались доказать
всем и каждому, что я ничуть не хуже других невест, молоденьких красавиц,
блиставших на балу.