В одну из пятниц июня, надравшись до почти невменяемого состояния в пабе, Милена решила разогнать физическую боль одиночества. После трёх бокалов виски даже показалось, что ничего не щемило в груди и что спину держать было легче, хотя голова немного побаливала. Натанцевавшись и сорвав голос в процессе подпевания музыкантам, она столкнулась с Григорием на входе.
– Привет, помаду решил завезти? – съязвила Лена, упершись ладонями ему в грудь, потому что с размаху влетела в него, едва не уронив обоих.
– Ну, она у меня в бардачке. Пойдём, заберёшь.
Они сели в машину, и он, наконец, вручил ей забытую вещь. Милена была вне себя от ярости, но в то же время в душе ликовала – наконец-то они встретились спустя долгое время. Хотя уже возникали сомнения, нужна ли ей эта встреча.
– Милен, может покатаемся? – посмотрел он искоса, улыбаясь очаровательной улыбкой, при которой обнажились два ровных острых клыка. У него была необыкновенная улыбка – мягкая и одновременно хищная из-за необычной формы белоснежных клыков.
– Нет.
– Ты голодна? Съездим куда-нибудь перекусить? Правда, не знаю, что открыто сейчас в три часа ночи… Мне же надо как-то загладить свою вину, – мужские крепкие руки поглаживали руль автомобиля.
– Я не хочу есть.
– Домой отвезти?
– Нет.
– А чего ты хочешь?
– Тебя, – хитро прищурив карие глаза, сказала Лена. Она решила идти ва-банк – или сейчас, или уже никогда.
Григорий ничуть не смутился, словно ждал именно такого ответа, и нажал на педаль газа.
Они поднялись к нему в квартиру, уже начав целоваться в лифте. Гриша закрыл входную дверь, и Милена с ещё большей страстью набросилась на него. Она, наконец, получила его. Одежда полетела на пол ещё в коридоре, поэтому до кровати они добрались абсолютно голыми.
– Милена, я не люблю царапин, – отстранился Гриша, когда Лена вонзила ему в спину красные миндалевидные ногти.
– Ты боишься, что кто-то другой заметит следы преступления? Ну и кобель же ты! – Милена перевернула его на спину и села верхом. – Зато сегодня ты мой.
– Воу, воу, тигрица, – он слегка сжал шею девушки правой рукой, а левой впился в её ягодицу сзади, – хищник тут только один – я.
Милена не могла узнать себя и обстановку вокруг. Она была в теле женщины-жрицы с длинными тёмными волосами, смуглой кожей и пышными бедрами. На ней была надета кожаная набедренная повязка, на шее висело множество амулетов. На щиколотках бренчали костяные браслеты, а в руках был длинный острый клинок.