На перекрёстке трёх дорог - страница 3
Шрифт
Интервал
Молчит Аргун. Тревожное затишье.
Ночным кошмаром где-то Ханкала,
И за ночь поседевшие мальчишки,
И те, кто не дожили до утра.
Идет колонна, Грозный за плечами,
Шали, Урус-Мартан и Гудермес,
Уже нет мыслей ни о доме, ни о маме,
Всё сжёг огнём, войны чеченской бес.
Пусть трое суток нет во рту ни крошки,
Не это им сейчас терзает грудь,
А то, что нет Костяна и Алёшки,
Их на броне везут домой – в последний путь.
И нет Максима, он один у мамы
Был сын – и вот лежит без ног,
Простой парнишка с добрыми глазами,
Он по другому поступить не мог.
«Сегодня Пасха – праздник у кафиров!» —
Оскалясь, ржал чернобородый чех —
«Умрёте, как ваш Бог, пусть остальные
Издалека увидят этот Крест».
И штук по пять гвоздей вонзалось в руки,
Вас распинали как Царя Христа,
Хлестала кровь, и корчились вы в муках,
Но не предали Бога до конца.
И два Креста воздвигли на вершине,
На них два Воина – Никита и Сергей,
Внизу чеченцы, впереди в долине
Наши войска, что видят вас в прицел.
В тот миг никто не проронил ни слова,
Та ярость была злее всяких слов,
«Вперед! " – приказ. Бойцы и так готовы.
Всё потонуло в свисте трассеров.
И был он взят – отряд проклятых чечей,
И вас снимали мёртвых со Креста,
Христовы Воины, вы в памяти навечно
Вы повторили Крестный Путь Христа.
Война чеченская… Ах сколько, сколько горя!
Нам землю грызть хотелось в том бою,
Слёз жён и матерей разлилось море,
Но мы не предали Россию – Мать свою.
И вы за нас, убитых, помолитесь,
Мы сделали тогда всё, что могли,
За воинов, живот свой положивших,
Такой ценой мы ВАС уберегли.
О тех, кто выжил, Господа помолим,
Чтоб лета многая вы жили на земле,
Российский миротворец, мы запомним
Твой подвиг и от нас земной поклон тебе!
2015 год.
Ботинки для Мустафы
Мальчик со своим осликом. Кабул, 2 ноября 2012 года.
Кабульский госпиталь. Задворки каменистые.
Гоняет ветер пыль свинцовую по кругу,
И клочья ваты бурой пляшут в ней неистово,
Среди сараев кособоких буги-вуги.
В смолистом мареве пила визжит и мается,
Вторят за нею молотки с утра до вечера,
Комвзвод с солдатами тут скоро управляются,
Гробы готовят павшим воинам Отечества.
А их немало, грузовик сигналит сызнова,
В халатах мокрых санитары чертыхаются,
И рукава повсюду каплями забрызганы,
А караван проклятый так и не кончается.
Ох, и горяч афганский воздух, пышет «Примою»
Усатый прапор, загоревший в чёрным-чёрное,