Бабушкин прагматизм одержал над русской сентиментальностью и ностальгией не то чтобы очень скорую, но вполне решительную победу. Бабушка сознательно отставила в сторону все охи и ахи по поводу тяжестей эмигрантской судьбы, чужбины-мачехи и тоски по тихим закатам на Оке и занялась обустройством своей новой жизни. Война только закончилась, у всех хватало своих бед и забот, и при всем желании, которого, впрочем, ни у кого не было, кукурузный край не мог предоставить ей адекватной аудитории. Родом из Калуги, в которой до войны учительствовали ее родители и где сама она, пойдя по их стопам, окончила немудрящее местное педучилище, бабушка, хотя и носила царственное имя Августа, была тем не менее не избалована обилием очагов культуры и развлечений, а потому и не гневила судьбу жалобами на простую полусельскую жизнь провинциального городишки в пятидесяти милях от номинальной столицы штата – не менее провинциального города Пьер, куда забросила ее судьба и корабль «Джордж Вашингтон», доставивший ее в Америку вместе с молодым мужем и сотней других веселых демобилизованных джи айз2.
«Жива – и слава Богу,» – думала она, аккуратно перекрестившись, каждый раз, когда наваливались тяжелые думы. Куда же без них, после такой-то страшной войны. Она и приучилась молиться только во время войны, до войны была она, как и все ее сверстники, убежденной и бескомпромиссной атеисткой. Война это быстро поправила. Из всей семьи уцелела она одна: мать погибла под бомбежкой, на отца и старшего брата еще в самые первые месяцы пришли похоронки, вот и выходило, что и захоти она вернуться, не к кому было бы: никто ее там больше не ждал. А уж как дома обошлись с теми, кто вернулся из плена да с принудительных работ в Германии, ей регулярно рассказывали в новостях по радио: уже ясно чувствовалось ледяное дыхание новой, Холодной войны. Поди проверь, правда ли, нет ли, а береженого Бог бережет. Закрыть рот на замок и помалкивать было лучшим решением в ее случае.
Осмотревшись да подучив язык, устроилась она на работу в местный детский сад воспитательницей. Туда же со временем стала брать и своих троих погодков. Муж оказался добродушный, непьющий и работящий. Одним словом, жизнь сложилась в общем-то неплохо, грех жаловаться.
В лице подросшего Дениса, младшего внука, наконец-то нашла она на старости лет благодарного слушателя, с которым охотно делилась воспоминаниями о далекой российской молодости и о пережитом, шутка ли, более полувека тому назад.