– Только одну, – оправдывался Брайн. – Такой объем, и чтобы перевести коды, нужен ваш доступ. Я не мог оставить всё там. Нас тут же накрыли, пришлось перевести всё сюда. Нам нужно решать.
Не дослушав его до конца, мистер Валион протянул руку. Брайн не договорив, посмотрел на неё. Он кивнул одному оператору, и тот быстро остановил схему, вынул пластину и аккуратно отдал.
– Мы не можем ничего сделать теперь без дешифровки. Система сама перезапускает протоколы.
– Это не потребуется, – сказал Валион, передавая пластину в руки Дрейку. – Убери.
Брайн, недопонимая, смотрел, как Дрейк спрятал носитель во внутренний карман.
– Полностью прекращаем операции! – приказал Валион. – Это единственный выход. Настало время уйти в тень. Вчера совет принял решение.
– Вы уверены? – переспросил темнокожий.
– Это было выслано с зоны военной операции, – сказал Валион, он был раздражен. – Скорее всего, в последней попытке как-то сохранить. Теперь весь синдикат под угрозой. Это не только наша зона, есть исследования, есть база данных, разработки. Задача – всё это сохранить, пока не уляжется этот шум.
Дрейк поправил очки, которые и так плотно сидели на лице. Ему не нравилось это место и эта бригада. Оружие было спрятано под одеждой, и это беспокоило его. Хотя вокруг были свои, но само место и несоответствие интересам – нарушали их позицию. На входе стояли несколько темнокожих. Их оружие было в руках.
– Приказ. Сворачиваемся.
– Но деньги? Контакты? – Брайн недоуменно развел руками.
– Сейчас речь не об этом. Всё вернёшь по текущим сделкам. Для тех, кто уже сейчас в стадии интеграции, подготовим запасные варианты. Нужны новые коды для обхода лицензии. Займёшься этим.
– Всё вернуть? Это же миллионы…
– Да. Что-то неясно?
Мистер Валион строго взглянул на него. Развернулся, запахнув пальто, и пошел к выходу, оставив недовольного Брайна на месте. Дрейк осмотрел всех по очереди и пошел следом. Их провожала тишина.
На вокзале было полно народу. Обычный будний день, в который движение поездов было таким же интенсивным, как и толпы пассажиров, прибывающих и убывающих с платформ. Белые поезда аккуратно останавливались у стеклянных тамбуров и открывали двери, чтобы выдохнуть вереницу людей, спешащих на пересадку или к выходу. Другие двери распахивались, и, наоборот впускали внутрь вагонов очередную партию тел, гомонящих на разных языках. Всем управляла автоматика. Табло показывали точное расписание. Номера поездов ярко подсвечивались. С больших экранов над платформами транслировалась бесконечная реклама и информация по рейсам. Скамейки на перронах были полны. Люди стояли и сидели, ожидая нужного номера. Это напоминало управляемый хаос, но в таком ритме давно жили все мегаполисы. Один человек растворялся и становился обезличенным. Только вездесущие сканеры и редкие патрули охраняли незыблемость этого ритма, не затихающего ни днём, ни ночью.