– Верю, верю.
Она почти по братски чмокнула меня в щечку, потом щелкнула замочком сумочки и протянула мне квадратный прямоугольничек бумаги с золотым тиснением:
– Пока.
Лада села в машину и уехала. Я постоял, глядя ей вслед. Потом поднес визитку к глазам. «Буранова Лада Михайловна. Банк „Союз“. Начальник кредитного отдела». Ох, уж мне эти банкиры. Как грибов после дождя. Я повернулся и медленно побрел со двора. Засунул руки в карманы. Автоматически достал мобильник. Моя «Нокиа» давно не знала зарядки, но была вполне дееспособна. Более того, о чем-то мне сигналила. Ого! Семь пропущенных. Пять раз звонила маман, один – отец, еще один номер был незнакомый. Часы показывали начало первого.
В своем городе я ориентировался вполне хорошо. Вышел из двора и быстро нашел нужную остановку. В автобусе телефон зазвонил снова. Крупский.
– Привет, Боб. Раз взял трубку – можешь говорить, значит.
– Могу, – согласился я.
– Не слышу благодарности. Все прошло хорошо?
– Нормально.
– Блин, это я не могу особо говорить с работы, а получается, что ты не можешь. Ладно – подробности письмом. Но учти, если не будешь лохом, то вытащишь счастливый билет. Понял?
– Ага. Лотерейный.
– Не совсем. И помни, кто тебе помог. Ладно, на связи. И давай веселее, а то сомнения в твоей адекватности появляются. Или дееспособности.
Сашка хохотнул и повесил трубку.
Я доехал до дома минут за пятнадцать. Как где-то там все дороги ведут в Рим, так у нас все дороги ведут в центр, то бишь к моему дому. Едва ноги почувствовали твердь земную, как мобильник зазвонил снова. Маман.
– Слава Богу, живой.
– А что со мной может случиться?
– Не знаю. В полиции тебя нет, в больницах тоже…
– … и в морге тоже. Потому что на небо таких не берут
– Он еще шутит. Я всю ночь не спала, полтонны валерьянки выпила, еле до работы доехала. Где ты был?
– Нормально все, я уже большой.
– Позвонить мог бы, совсем о матери не думаешь.
– Ага. Дома я уже.
Действительно, я уже почти добрался до дома. Зашел в подъезд. Поднялся в квартиру. На улице – солнце, а в комнате моей все было так, будто ничего в жизни не изменилось. Но это ж не так. Я присел на диван и отключил мобильник. Надо обдумать, что изменилось в моей жизни. Но мысли никак не складывались в пазл, разбивались на маленькие никчемные кусочки, каждый из которых норовил выдать нечто отдельное и совсем неинтересное. Даже мысль о том, что несколько месяцев (сколько? – не помню) у меня не было секса, а тут за одну ночь столько (сколько? – тоже не помню, или не понял) никак не складывалась в определенную картину. Все было хорошо, но со мной ли?