Так в чем же все-таки была причина столь чудесного и своевременного избавления царского войска от пожара? Что обнаружил Иван Грозный на поляне, кроме изб? А вот что: «На краю деревни, у прясла мужик что есть силы здоровенным поленом о сошник бьет. Сошник к колу на веревке подвешен и звенит, как колокол, гулко и протяжно… Едут они, царь с дружиной, прямо к тому мужику, что у прясла в сошник звонил. А тот, здоровый, бородатый, как увидел царя с дружиной, звонить перестал и… перекрестился.
– Ну, – говорит, слава те, Господи! Выехал ты, хозяин наш пресветлый, на чистое место. Жив будешь, и Русь нашу боронить и ладить станешь. Слава те, царь Иван!
– А ты кто? Как ты узнал про нас, что мы по лесам от огненной смерти бежим?
– Кто я? Да мужик я тутошний, русский. Вон и изба моя. А как узнал про вас и про вашу беду? И не я один узнал, а все мужики наши узнали. Как татары да мордва стали вокруг вас леса жечь и огнем гнать вас в сторону от дороги, мужики-то наши лесные тоже проведали, на чью погибель тот пожар лесной учинен, да и ну следить за вами, чтобы помочь выбраться из беды. По нашим тайным тропам да болотам шли, где огня не было, за вами следили, хоронились от татар, потому что татары не допустили бы, чтобы мы вызволили вас. И я давно уж слежу за вами, да подойти нельзя было, татары мешали. А тут, как пламень тебя, царь, окружил со всех сторон, татарве ушло, прибежал я по тропкам через болота сюда, к себе, да и зазвонил, чтоб тебе и дружине твоей весть подать и путь указать, как от огненной смерти спастись».
Вот так, благодаря любви народа, спасся от смерти самый грозный и кровавый русский царь. А Казань – шут с ней, с Казанью. Не взяли – и не больно-то хотелось. Главное, остались живы.
А мужики тамбовские за этот подвиг получили пропуск в Кремль. И каждый раз, когда у них случалась в чем-нибудь нужда, они сразу же ехали в Москву и излагали свои жалобы первому человеку государства. И, конечно, все вопросы решались сразу же – административный ресурс у царя был нешуточный.
Во всяком случае, так говорит легенда.
* * *
Недалеко от улицы Степана Разина в Цну впадает речка Студенец. Впрочем, какая это речка? Так, ручеек. Даже не верится, что некогда, столетия тому назад, нынешний более чем скромный Студенец был рекой полноводной и способной запросто дать фору самой Цне. Однако времена меняются, и не всегда это идет на пользу рекам.