Здесь, правда, вновь можно вспомнить, что судьбу Михаила едва ли не полностью повторил его сын Александр. Он тоже попал в немилость к хану. Также определённое время скрывался от ордынского гнева и потом всё же отправился в Орду. Среди главных обвинителей Александра, которые настроили ордынского повелителя против тверского князя был Иван Калита. История Александра может быть названа ещё более трагичной. Ведь он был казнён вместе со своим совсем юным сыном Фёдором. Тогда как находившегося при Михаиле сына Константина Узбек соизволил отпустить.
Конечно, окончательный ответ на вопрос о том, почему Юрий оказался в своеобразном историческом забвении вряд ли возможен. Однако мы вполне можем попытаться более внимательно рассмотреть те события, которые происходили на Руси во времена правления этого князя, постараться выяснить в чём состояли его заслуги, какие его поступки мы и сегодня можем назвать явно ошибочными или слишком жестокими даже по меркам не столь уж и милосердного XIV столетия.
Жанр биографии занимает особое место в исторических исследованиях. Вряд ли можно представить, что автор, посвятивший немалое время изучению всех подробностей жизни человека, которые только могут быть найдены в источниках, не проникся бы если не сочувствием, то хотя бы пониманием к герою своего повествования. В тоже время автор старался избегать стремления к полному пересмотру той характеристики, которая закрепилась за Юрием в трудах историков. Нет необходимости объявлять московского князя оболганным героем и праведником, а его противников коварными злодеями и лжецами. История намного сложнее таких однозначных оценок. Однако непредвзятого рассказа о своей жизни Юрий явно заслужил.
В любой биографии исторического деятеля мы видим всегда сочетание истории человека и эпохи. Соотношение этих составляющих может быть весьма различно. Понятно, что если мы говорим о человеке XIX или даже XVIII столетий, то скорее всего в нашем распоряжении будет немало источников личных. Воспоминания, дневники, письма как самого человека, ставшего предметом изучения, так и его современников, которые видели в нём не только функцию государственной власти, но и личность. Можно сказать, что мы словно видим эпоху глазами определённого персонажа.
Совсем другое соотношение будет при изучении биографии средневековой. Мало кто из правителей оставил нам возможность увидеть себя не только в качестве князя, чья деятельность отражена в скупых строках летописей, но и писателя как, например, Владимир Мономах. Говоря о Юрии Даниловиче, мы говорим всё же, в первую очередь, не столько про одного человека, а про целый исторический период со своими особенностями и проблемами. Однако время от времени, даже при столь ограниченных и мало эмоциональных источниках как летописи, порою кажется, что за эпохой проглядывает именно человек со всеми своими слабостями, грехами, надеждами и устремлениями.