– Характер у Сахиба всегда был будь здоров, а вот мозги не очень хорошо варили, – продолжил свой рассказ кто-то из бандитов, – Спортсмен ты, или нет, неважно. Как ты не окрашивайся, хочешь жить круто, надо и жизнью круто рисковать. Я так это еще после первого срока понял. Взял «ствол» – и гоняй, хоть кого, хоть борцов, хоть боксеров. Раньше, когда со «стволом» еще никто не работал, так брали с собой на разборки по двадцать человек, а я бывало прямо с бабой своей приезжал, молодые были, всё до балды. Расстегну куртку, руку положу на «Макар», восемь патронов в обойме, один в стволе, палец на спусковом курке. Демонстративно железкой щёлкну, и все. Вот так-то…
В воздухе повисла пауза, затем кто-то из бандитов, голосом незамысловатого философа недоучки, опять вступил в разговор:
– Жалко пацанов. Такие как мы к спокойной жизни не приспособлены. Мы – хищники. А вокруг – копытные, но и хищникам иногда…
Возможно, что таинственный философ поведал бы этому миру еще какую-нибудь интересную мысль, но его речь была оборвана звонким детским криком:
– В сторону!!! Расступись!!! – проорал мальчик.
Я обернулся и увидел, как через прожекторы света от автомобильных фар, по дороге промелькнул, несущийся сидя в санках, силуэт ребенка.
– Берегись!!! Зашибу!!! – орал во всю мочь мальчик, пытаясь совладать с управлением своих салазок.
В ту же секунду, я почувствовал, как на моей спине в кулак сомкнулись пальцы чьей-то огромной руки. Рука взяла меня сзади за воротник пальто, с аккуратно нашитым на кармане дермантиновым грибом, выполнявшим роль заплатки, и резко оторвала от земли.
Еще через секунду, этот таинственный «кто-то», вращал меня в воздухе, прямо вместе с зажатыми в моих руках санками, пытаясь рассмотреть, словно я был какой-то пиджак на вешалке.
От охватившего меня страха, и от слепящего света автомобильных фар, мои детские ручонки ослабли, земное притяжение победило, а алюминиевые санки выскользнули из ладоней и воткнувшись в снег своими острыми полозьями.
Своего друга – Колю Азарнова, непосредственного участника всех событий изложенных и выше, и ниже, дальше я буду называть по его детскому прозвищу – Медведь. Так будет проще и для самого повествования, и для меня лично.
В школьные годы, прозвище – Медведь, очень емко и точно характеризовало своего обладателя, за исключением лишь одного небольшого, но существенного нюанса. В дикой природе, медведь – свирепое и опасное животное, а Коля Азарнов, напротив, всегда производил на окружающих обратное впечатление. Одного взгляда, на широкое, вечно улыбающееся лицо Николая, всегда было достаточно, чтобы разгадать все его намерения и замыслы на месяц вперед, а может быть, даже и дальше.