– Да.., – цокнул языком Колек, – Папа ругается. Говорит, что подготовка дипломного проекта – это не каникулы. Немного не сошлись мы во взглядах на этот предмет. Короче, оставил меня без денег. У тебя можно будет перекантоваться пару недель пока он успокоится?
– Да не вопрос. Живи, хоть до защиты. У нас раскладушка есть. Соседи мои – второкурсники. Целый день на занятиях. Вечером только приходят, – объяснил я другу положение дел с проживанием.
– Колек, ты как думаешь? Вот мы на пятом курсе ничего не делаем. Может, сократить обучение в институте до трех лет?
– Не, Майкл, нельзя. Тогда второкурсники на учебу забьют, – Коля изучающе осмотрел комнату, – Скажи, а кроватью у вас в общаге нельзя разжиться? На раскладушке как-то западло мне.
– Так мы кого-нибудь на раскладушке поселим, а тебе кровать выделим.
– Ну, и отлично, – махнул рукой Колек, – тогда я займу кровать рядом с твоей. Будем жить вместе. Денег, правда совсем нет, – скривил он губы, – Может, поработаем где? Ты как?
– Я всегда «за», – поддержал я предложение друга, опустив пальцами в рот истекающего томатом бычка, – Я тоже на нулях. Давай в порт сходим. Там всегда работа есть. На разгрузке цемента.
– А платят сразу? А то я без денег совсем. Один мешок без питания подниму. А второй – нет, – облизал Коля пивную пену со своих рыжих усов, – Папа денег совсем не дал. Придется нам, Мишаня, заняться поисками пропитания самостоятельно.
Мы закончили наш завтрак, и я разыскал для начала студенческий билет. В порт требовалось какое-нибудь удостоверение. Хотя бы одно на двоих. Он находился рядом с общагой, и минут через пятнадцать мы стояли на проходной грузового терминала. После короткого объяснения нам выписали разовый пропуск и рассказали куда идти.
Бригадир такелажников встретил нас с дружелюбным безразличием. Смерив и взвесив нас опытным взглядом, он озвучил свое решение.
– Тебя могу взять, – чуть помедлив сказал он к Коле, – а твоего товарища нет. В нем веса меньше шестидесяти кило. А у нас мешок цемента пятьдесят.
Заметив мою растерянность бригадир проявил ко мне особое участие.
– Ты что такой бледный? Я бы тебя взял, но ты нашу работу не потянешь, – мягко, по-отечески, объяснил он свой отказ в приеме меня на работу.
Коля сделал опечаленное лицо, будто нас лишили бесплатного отдыха на сочинском курорте.