– Без сопротивления вместе с детьми следуйте вниз и делайте то, что вам прикажут.
Женщины, взяв на руки малых, спустились по лестнице во двор, где их усадили на лошадей и отправили в сопровождении вооружённых горцев на левый берег Алазани, затем через Яйлаги на гору Пахали. В лагере было большое количество раненых и ослабевших аскеров имама, несколько сотен пленных грузин – в основном крепостных крестьян, детей, огромное количество мелкого и крупного рогатого скота, табуны лошадей и большие тюки награбленного добра.
Когда княжеские семьи прибыли на Пахальское плато, пленные грузинские крестьяне бросились к ним со слезами и словами сочувствия. Шамиля в лагере не было. Отправив связного с приказом к Гази-Магомеду и Даниель-беку не задерживаться внизу, Шамиль с отрядом мур-тазагетов и приближенных вернулся в Анцух, приказав отправить следом всё, что взято во время набегов.
Утром в сторону Анцуха с высот Пахали двинулся караван с трофеями и пленниками.
Даниель-бек хотел взять Кварели. Оставив Гази-Магомеда на Телавском участке, бывший элисуйский султан направился к Кварельской крепости. Его встретили огнём орудий. Он окружил укрепление, но на штурм не решился. После обеда к Даниель-беку вернулась разведка и доложила, что к Кварели идут части регулярных войск и ополчения. Только Даниель-бек успел повернуться к тылу, как из-за холма показался отряд казачьих сотен и милиции с двумя орудиями. Завязалась схватка. Осаждённый гарнизон кварельского укрепления, увидев своих, решился на вылазку, чтобы, ударив по тылам мюридов, соединиться со своими. Но неожиданно для них со стороны лесистого ущелья двинулась пехота, оставленная Даниель-беком. Гарнизон быстро вернулся в укрепление и заперся. Отряд русских и грузин, пришедший на выручку, вынужден был отойти к правому флангу на господствующий холм, поросший лесом. Даниель, соединяясь со своей пехотой, отошёл к ущелью.
Разграбив полтора десятка грузинских сёл, Гази-Магомед перебросил свои силы на левый берег и, соединившись с Даниель-беком, через Пахали двинулся на Анцухо-Капучинскую крепость.
Когда Давиду Чавчавадзе сообщили о нападении горцев на Цинандали, он тут же, вскочив в седло, поскакал к своему имению и, увидев облака дыма и языки огня над своим домом, в ужасе застыл. Ему не хотелось мириться с мыслью, что семья и родственники уничтожены или взяты в плен, как сотни других его соотечественников. Надеясь на милость Господню, он думал, что родные успели выехать или укрыться в лесах. Но человек с того берега на его вопрос «Что случилось с княжеским семейством?» – ответил: «Их тоже угнали в горы».