После этого я регулярно встречался с «Бордо», который постоянно требовал докладывать ему о железнодорожных перевозках и перемещениях немецких войск в Бельгии. Однажды он спросил, не могу я устроить одного из его людей на работу на завод Геверт [завод фотопринадлежностей] в Антверпене. На этот раз я не смог ему помочь. Следующий раз он с радостным видом сообщил мне, что нашел «Профа» [Венцеля], который был экспертом-шифровальщиком. Вскоре я узнал от «Бордо», что «Проф» вместе с еще одной особой [очевидно, речь идет о Жермене Шнайдер] арестован. Весь район был оцеплен, и «Проф», который попытался уйти по крыше дома, из которого он вел радиопередачи, был схвачен. «Бордо» узнал об этом, задав несколько вопросов соседям, жившим рядом с домом, где все это произошло. Однако он не знал, удалось ли немцам захватить шифр. Шифр часто менялся, особенно в 1942 году. По-моему, «Бордо» удалось спасти резервный передатчик, который был спрятан в доме «Профа».
Летом 1942 года «Бордо» познакомил меня с одним голландцем по имени Пепер, который по соображениям безопасности должен был стать связным между ним и мной, поскольку «Бордо» намеревался связываться со мной только в случае опасности. В таких случаях я должен был стоять в полдень на углу между улицей Бергманнс и шоссе Шарлеруа. Если «Бордо» что-то было нужно от меня, то, после того, как он меня заметит, мы должны были встретиться час спустя в соответствии с договоренностью. Однажды «Бордо» потребовал от меня новый документ. Для этого я отправился к Матье, который мне его достал. Я знаю, как это произошло. Он направил письменный запрос касательно разрушенных зданий в местную администрацию, чтобы выяснить, известно ли что-то об определенном лице, проживавшем по определенному адресу. Администрация ответила, что соответствующие документы сгорели и ответить на запрос не представляется возможным, за исключением того, что такой адрес существовал. На этом основании спустя несколько дней и был выписан паспорт. «Бордо» отправился в административное управление района Сен-Хосе Тон Нооде, чтобы забрать документ. Не сказав ему ничего, я пошел за ним следом, чтобы убедиться, что все в порядке. Я увидел, как он вышел из здания, держа в руках пачку бумаг, похожих на продовольственные карточки. Оттуда он направился в сторону Северного вокзала. Несколько минут я шел за ним, но решил, что ничего подозрительного нет. Я не заметил, как он дошел до улицы Руаяль. Во второй половине этого же дня я должен был встретиться с «Бордо», чтобы убедиться, что никаких осложнений не произошло. Но он не появился. Это случилось в июле 1942 года. Встревоженный тем, что я его не вижу, несколько дней я не появлялся в тех местах, где обычно встречал его. Затем я встретил Пепера, который также искал его. Пепера я видел впервые после того, как нас познакомил «Бордо». Три или четыре недели спустя совершенно случайно я столкнулся с Гроссфогелем. Он сказал, что у него не осталось больше денег и это плохо сказывается на делах организации. Он также спросил меня, не слышал ли я что-нибудь о «Бордо». За несколько дней у себя в почтовом ящике я нашел письмо примерно такого содержания: