Порода Урук-Хаев стояла особняком
среди всех орков Иггдрасиля, неигровая фракция, помесь серых
пещерных гоблинов, людей, орков и эльфийской крови, они
превратились в опасных ночных созданий, габаритами заметно уступая
своим зеленокожим собратьям. От гоблинов им перепали кожа и
некоторые черты лица, от людей – телосложение и лицо, от орков –
большая сила а от эльфов способность к магии. По лору, Урук-Хаи
изначально враждебны ко всему живому, однако со щенячьей
преданностью готовы следовать за "Пробудившим" их магом. Именно
Урук-Хаи часто составляли костяк армий крупных гильдий, ведь с их
верностью могла посоперничать лишь нежить. Конечно, орки сильно
уступали ходячим трупам, от части потому, что капом для Урук-хая в
Иггдрасиле был 70-ый уровень, а от части потому, что нежити тупо
больше, а создавать новых скелетов, зомби и прочих некротических
тварей легче, однако, сила орков как-раз и состояла в том, что они
живые, из плоти и крови, а значит и ИИ в Иггдрасиле у них стоял
именно "Продвинутый". Фактически, это была армия людей, только
уродливых и физически сильных.
Отряд орков, что стоял сейчас перед
входом в башню насчитывал больше двух сотен орочьих рыл, и это еще
не учитывая того, что каждую минуту в казармах "Откапывают" нового
Урук-Хая. "Толкнуть речь, чтоль?" Подумал я, оглядывая морды верной
гвардии.
Отряд орков, что стоял сейчас перед
входом в башню насчитывал больше двух сотен орочьих рыл, и это еще
не учитывая настоящей усладой для глаз. — Слушай мою команду...
***
Он открыл глаза, на одних рефлексах
поднял руки, протер липкое лицо. Еле еле разлепив веки, он наконец
смог оглядеться, место, в котором он находился с трудом можно было
назвать помещением, скорее, это была нора, уродливая и грязная.
Чьи-то сильные руки помогли ему подняться, отряхнули тряпье, в
которое было замотано его тело и повели дальше по тоннелю. Кто он?
Где он? Похожие мысли роились в его голове. Он не знал ни своего
имени, ни места в котором он оказался, однако на один вопрос он мог
дать ответ. Зачем он здесь. Его призвали убивать. Убивать врагов
его нового господина. Почему-то на мысли о господине, в его сердце
вспыхнула щенячья верность и преданность. Его лидер, владыка,
приказа которого он не смел ослушаться, повелитель, за которым он
пойдет хоть в самое пекло. Господин, призвавший его, самый верный
клинок. Спустя еще несколько поворотов, они вышли в зал, достаточно
сухой и приличный по меркам того, что сейчас видел Он вокруг. На
стенах, покрытых досками, висели однотипные ятаганы, кинжалы,
доспехи, арбалеты, щиты. Гербов на них не было, обезличенные
доспехи из дешёвой стали. Ему выдали комплект брони, ятаган и
алебарду, которые Он надел прямо на свои обноски. Затем снова
коридоры и свет. Яркий и обжигающий солнечный свет, вызывающий
неприятное жжение в глазах. Перед ним в несколько рядов стояли
колонны таких же как и он, орков, бойцов. Он встал в конец, и стал
ждать.