– Серьезно? Так смотрели, что наступили мне на ногу?
– Девочка, – на меня посмотрели так, что все остатки игривых мыслей испарились как сухой лед, – у меня в чемодане оборудование на миллион баксов. Молись, чтобы оно не пострадало.
Не обращая внимания на столпившихся вокруг людей, на свой внешний вид, этот, теперь уже омерзительный, тип поставил чемодан на край фонтана и быстро открыл его. Видимо, осмотр удовлетворил незнакомца. Потому что, когда он обернулся, уже не смотрел на меня как голодный злобный вампир.
– Вам повезло.
– Серьезно? – фыркнула я, вставая и стараясь не думать, как сейчас выгляжу. – А если бы ваши ненаглядные гаджеты испортились? Вы бы мне предъявили иск? Ха-ха!
К нам уже спешила охрана аэропорта. Поэтому мужчина ограничился откровенно злобным взглядом, но промолчал. А мне… Мне пришлось вылезать из фонтана, чувствуя себя мокрой курицей. Пока объяснилась, пока убедила всех, что в порядке, пока еще раз извинилась – прошло минут двадцать. И все это время вокруг стояли люди. И смотрели, смотрели, смотрели. Волновались, спрашивали, все ли в порядке. Нервно сжимая в мокром кармане не менее промокший платок, я честно ответила, что все хорошо. На меня не покушались, не толкали, и вообще это мужчина, кажется, больше пострадал. Он же был снизу.
Наконец удалось вырваться на волю, к машине.
– Да, оказывается, языком молоть ты горазда. И внимание к себе любишь привлекать, – философски заметила бабуля. – А этот мужчина-то хорош, хорош. Знала, на кого падать.
Я лишь вздохнула, запихивая чемодан в багажник. Мужчина, представившийся полиции как Хан Зегерс, исчез так же незаметно, как и появился. Ну и ладно. Лишний раз убедилась, что внешность и воспитание могут сильно различаться. Грубая скотина! Кстати, а как он меня все-таки назвал? Немецкий-то я знаю, а вот другой язык был мне незнаком. Эх, ладно он еще ругался тихо. А то бабуля могла услышать. А она даже по-китайски ругаться умеет. Обложила бы – вовек не отмылся бы.
Помните, я говорила про разнообразие в жизни? По-моему, разнообразнее уже просто некуда.
Эх, знала бы я, что это лишь начало.
Ехать в таком виде домой к матери было чистой воды безумием. Меня бы потом год упрекали неуклюжестью и неумением вести себя в общественных местах.
– Бабуль, мы быстро заскочим ко мне, и я переоденусь.